Римские фантазии

Родари Джанни

Дети быстро усваивают все и так же быстро могут забыть то, чему научились. Спустя полгода маленький Карло уже не помнил, что превосходил своими способностями транзисторный приемник.

А из дома тем временем исчезли все книги, в том числе энциклопедии. Не имея больше возможности практиковаться в чтении закрытых книг, малыш утратил и эту способность. Он было выучил наизусть «Божественную комедию» Данте, но забыл. Выздоровев от своих недугов, он стал гораздо спокойнее для окружающих.

Года два или три еще он развлекался, поднимая стулья одним

взглядом или заставляя кукол танцевать, не прикасаясь к ним, снимал на расстоянии кожуру с мандаринов, менял пластинки на проигрывателе простым засовыванием пальца в нос, но затем богу было угодно, чтобы он пошел наконец в детский сад, где впервые, чтобы позабавить друзей, показал, как нужно ходить по потолку вниз головой. Но за это его наказали – поставили в угол. Карло так огорчился, что поклялся увлечься вышиванием бабочек, втыкая иголку в точечки, специально для него намеченные заботливой воспитательницей на кусочке ткани.

В семь лет он пошел в начальную школу и материализовал на столе учительницы великолепный экземпляр лягушки. Но учительница, вместо того чтобы воспользоваться случаем и объяснить детям, что собой представляют прыгающие амфибии и как они хороши в бульоне, позвала дежурного и отправила Карло к директору. А этот синьор объяснил мальчику, что лягушки – это несерьезные животные, и пригрозил исключить его из всех школ страны и Солнечной системы, если он еще раз позволит себе подобную шутку.

– А можно хотя бы убивать микробов? – спросил Карло.

– Нет! Для этого есть доктора.

Размышляя над этим важным замечанием, Карло по рассеянности материализовал в корзине для бумаг цветущую розу. К счастью, он вовремя успел аннигилировать ее, и директор ничего не заметил.

– Иди, – торжественно произнес директор, указывая на дверь указательным пальцем (жест совершенно излишний, потому что в комнате имелась только одна дверь и было крайне трудно спутать ее с окном), – иди, будь послушным ребенком, и ты станешь утешением своих родителей.

Карло ушел. Пришел домой и стал делать уроки, и все сделал неверно.

– Ну какой же ты глупый! – сказала Чиччи, заглянув к нему в тетрадь.

– В самом деле? – воскликнул Карло, и так обрадовался, что у него чуть сердце не выпрыгнуло из груди. – Неужели я и в самом деле поглупел?

На радостях он материализовал на столе белку, но сразу же сделал ее невидимой, чтобы не вызвать подозрений у Чиччи. Когда же Чиччи ушла в свою комнату, он снова попробовал материализовать белку, но ничего не получилось. Тогда он попробовал материализовать морскую свинку, навозного жука, блоху. И опять ничего не вышло.

– Тем лучше, – вздохнул Карло, – значит, я уже совсем отучился от дурных привычек.

И действительно, теперь его снова зовут Карлино, и он даже не помнит, что когда-то возражал против этого.

Венецию надо спасать, или как просто стать рыбой

– Однако, – сказал однажды синьор Тодаро, страховой агент, синьоре

Дзанце, своей жене, – ты только посмотри, что пишут в газетах! «По мнению профессора Со Хио Со Хио из Токийского университета в 1990 году Венеция вся целиком уйдет под воду. Из лагун будет торчать только верхушка колокольни Сан-Марко». До 1990 года осталось немного. Не пора ли искать убежище?

– И где же ты думаешь спрятаться, дорогой мой? Может, поедем к моей сестре в Каварцере?

– Бежать из Венеции? – удивился синьор Тодаро. – Нет, лучше давай превратимся в рыб! Тогда сможем жить здесь и под водой! И еще сэкономим на обуви. Ну-ка, труби скорей сбор!

Синьора Дзанце протрубила сбор, и сразу же прибежали дети – Бепи, Нане и Нина, они играли на площади Сан-Паоло. Затем пришла племянница Рина (дочка той самой сестры, что жила в Каварцере) – она проводила время у ворот, высматривая жениха.

– Так, мол, и так, – объяснил синьор Тодаро, – давайте превратимся в рыб и благополучно перенесем экологическую катастрофу.

– Я не люблю рыбу, – сказал Бепи. – Мне больше нравится кура с рисом!

– Однако, – возразил синьор Тодаро, – это не имеет никакого значения! – И скорчил сынишке гримасу.

– Но это означает, – ответил Бепи, – что ты слишком любишь командовать!

– Ладно, в рыбу так в рыбу, – согласился Нане. – Но в какую?

– Я хочу превратиться в кита! – заявила Нина.

– Двойка тебе с минусом! – воскликнул синьор Тодаро. – Разве ты не знаешь, что кит – не рыба? Ну ладно, не будем углубляться в скучные споры о классификации.

– Как это понимать? – спросила синьора Дзанце.

– А так – примемся за работу! Недаром говорят: «Начало – половина дела!», «Время не ждет!» и «Поживем – увидим!» Пошли!

– Но куда, дорогой мой? – удивилась синьора Дзанце. – Уже поздно. Все порядочные венецианские семьи наслаждаются уютом домашнего очага, и мамы – ангелы-хранители этого очага – включают телевизор.

– Однако, – прервал ее синьор Тодаро, – сейчас самое подходящее время. Быстро! Один за другим! Построились! Животы подтянуть! Грудь колесом! Вперед, шагом марш! Минутку, я только захвачу шляпу.

Они вышли на берег канала, вошли в воду и стали превращаться в рыб.

– Сначала, я советую, позаботьтесь о плавниках, – поучал синьор Тодаро. – Надо вырастить один на правой руке, другой – на левой.

– А чешуя? Какого цвета мне выбрать чешую? – спросила племянница Рина. – Может быть, фиолетовую, поскольку я блондинка?

Синьоре Дзанце захотелось сделать себе красный хвост, но она вспомнила о другом и спросила мужа:

– Однако, Тодаро, а дети завтра пойдут в школу?

– Не отвлекайся, Дзанце, сосредоточься!

Но ребята уже обрадовались. Перспектива неожиданных каникул засверкала перед ними, словно канал Гранде вечером во время какой-нибудь исторической регаты. Они удвоили усилия и в несколько мгновений сделали себе великолепные боковые плавники, которые вылезли наружу, продырявив рукава.