Римские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках
Шрифт:
Банковские истории
Новая Банковская улица (via dei Banchi Nuovi, буквально – «улица Новых лавок» [3] ) получила свое название в 1606 году, после того как сюда, поближе к перенесенному в эти края Павлом V монетному двору банка Св. Духа, переселились флорентийские банкиры. С тех пор улицу, где они раньше действовали, стали называть Старой Банковской (via dei Banchi Vecchi). В банке, помимо прочего, можно было оставить на хранение деньги, правда без роста процентов. Тем не менее граждане охотно доверяли банку свои сбережения, зная, что в любой момент могут их забрать, предоставив простую расписку.
3
Здесь действительно располагались многочисленные лавочки, в которых торговцы,
Жизнь здесь била ключом. Деньги текли рекой из различных источников. Разумеется, поблизости проживали самые прославленные римские куртизанки. Среди них – волнительная Империя, любовница банкира Агостино Киджи. Сам Рафаэль запечатлел ее на Парнасе в образе нимфы Галатеи в росписях виллы Фарнезина, что на улице Лунгара. Эта знаменитейшая из римских жриц любви сумела заманить в свой литературный салон таких высококлассных литераторов, как Маттео Банделло, Пьетро Бембо и Бальдассаре Кастильоне. Ее дом был настолько богат и роскошен, что однажды посол Испании в ожидании, пока его примут, был вынужден плюнуть в лицо одному из собственных слуг, не найдя уголка, где бы он мог удовлетворить эту незначительную нужду.
Говорят, что призрак прекрасной Империи (не столь знаменитый, как другие римские привидения) до сих пор можно встретить бродящим по аллеям виллы Челимонтана. Красавица ищет там свои непогребенные останки, которые поместили было в пышную гробницу в церкви Сан-Грегорио-аль-Челио, но потом выкинули, чтобы предоставить место безвестному канонику.
На прилегающих улицах по преимуществу селились флорентийцы, подвизавшиеся здесь в качестве банкиров и счетоводов. А в доме № 3 жил архитектор Карло Мадерно. Бенвенуто Челлини тоже держал здесь свою мастерскую (он писал: «Мастерскую я держал в Банки, а домик у меня был позади Банки»). В его записках можно найти и следующее: «Мой дом и мастерская выходили спереди на Банки, а сзади возвышались на несколько локтей, потому что приходились со стороны Монте Джордано» [4] . Где-то неподалеку Челлини убил на дуэли своего соперника Помпео. В наши дни в память о великом ювелире здесь появился переулок Челлини (vicolo Cellini). Однако ранее он звался не иначе как «Калабрага» (буквально – «скидайштаны»)… А дело в том, что изначально здесь селились так называемые «рубашечные» или «желтые» куртизанки, девки самого последнего разбора, которым было предписано носить этот цвет. В их числе – Паскуа Падована, Джулия Фиорентина и Анджела Грека, которую прозывали просто «гречаночка». Последней, правда, удалось переменить участь: как вспоминает Пьетро Аретино, благодаря красоте она пробилась в любовницы папского мажордома.
4
Бенвенуто Челлини. Жизнь Бенвенуто Челлини. Пер. М. Лозинского.
Куртизанки делились на две большие категории. Те, что побогаче, назывались «честными» («honeste»), а победнее – «свечными» («alla candela» или «da lume»), поскольку им выпадало обслуживать клиентов на задворках при свете свечи, отмерявшей время оказания услуг.
Несмотря на наличие в рионе крупной церкви Сан-Джованни-деи-Фьорентини, приходским храмом здесь всегда считали храм Санти-Чельсо-э-Джулиано.
Со ступенек храма зачитывались указы, и однажды именно отсюда было объявлено, что флорентийцам официально разрешается здесь – и только здесь – практиковать свою игру в мяч во время карнавала. На эту же лестницу выводились приговоренные к позорному столбу, а на главном алтаре где-то в конце XV века выставили на всеобщее обозрение тело Ренцо Колонны, обезглавленного после восстания. Его мать, войдя в церковь, схватила голову за волосы и так, с кровящей головой в руке, провозгласила проклятья в адрес Сикста IV, потакавшего враждебному семейству – дому Орсини.
На Банковской улице (via dei Banchi) жил до своего окончательного переселения в Венецию литератор Пьетро Аретино. Здесь же неподалеку, в Трастевере, на берегах Тибра он ввязался в нешуточную потасовку с Акилле делла Вольта. Предметом спора стала некая служаночка, которую двое не могли поделить, и эта интрижка обошлась Аретино в пять ножевых ран. По мнению некоторых историков, «романтическая» распря была подстроена и речь шла о попытке заказного убийства. Заказчиком же выступал Джан Мария Джиберти, всемогущий глава папской датарии [5] . Таким образом он хотел избавиться от острого на язык «государева бича», испортившего ему репутацию. После случившегося Аретино стали еще больше опасаться при итальянских дворах, в первую голову при римском.
5
Датария –
Продолжайте движение по Новой Банковской улице (via dei Banchi Nuovi) до площади Оролоджо (piazza dell’Orologio, буквально – Часовая). Название ей дали часы на башне монастыря ордена святого Филиппа Нери, расположенного неподалеку. Башенку с небольшой надстройкой-звонницей на три колокола возвел Франческо Борромини (1648), украсив ее по сторонам геральдическими бронзовыми звездами на двух столбах. На площадь выходит фасад палаццо Бенничелли, также творение Борромини, существенно перестроенное в конце XIX века. В этом доме родился в 1860 году Адриано Бенничелли, известный под прозвищем Граф Таккья, то есть «граф Болванка». Семья его издревле торговала древесиной, а «таккья» на римском наречии – деревянный клин или чурбан [6] .
6
Итальянский режиссер Серджо Корбуччи, представитель жанра т. н. спагетти-вестерна, в 1982 году снял одноименную комедию о нашем герое («Граф Таккья»), изобразив его как представителя «уголовной знати» с плотницким прошлым, живущего за счет богатых наследниц.
Граф Болванка, или Истинная «римкость»
Разумеется, подобное прозвание его ничуть не радовало, он негодовал и жестко поносил насмешников на римском просторечье-романеско (что, разумеется, лишь подзуживало их), пока его возок, запряженный то парой, то четвериком, а то и шестеркой лошадей, угрожающе несся от площади Пополо по улице Корсо. Однажды его квадрига вторглась в самые недра кафе Араньо, вызвав немалые разрушения и возмущение посетителей. Передвигаясь в своей двуколке среди проклятий и рукоплесканий толпы, он одной левой стопорил уличное движение и обрушивал на любого, кто не успевал вовремя убраться с его пути, встречный шквал ругательств и тумаков, провоцируя вмешательства стражей порядка.
Главной мишенью его бесчинств были извозчики: как-то раз графа призвали к судебному разбирательству за оплеуху, отвешенную некоему водиле. Судья приговорил виновника к выплате 50 лир штрафа. Но тот, узрев самодовольную улыбку извозчика, мгновенно выудил из кармана банкноту в 100 лир и влепил противнику еще одну оплеуху, округлив свой счет. В другой раз городовой (в Риме их звали «пиццардоне») застиг охальника в переулке, когда тот орошал угол. Последовал штраф. Граф безропотно раскошелился, попутно осведомившись, придется ли повторить плату, если ему прямо сейчас вздумается еще раз отлить. Страж ответил, что не придется. Тогда граф с лучезарной улыбкой пригласил прохожих тоже справить нужду, раз уж все оплачено.
Когда пристало время, он тоже перешел в стан автовладельцев и приобрел авто в 20 лошадиных сил. Эта штуковина моментально стала грозой римлян. 12 октября 1904 года при попытке объехать карету, не задев лошадь, наш герой вылетел на тротуар, сбив фонарный столб. Разумеется, виновником был объявлен муниципалитет, который понатыкал фонарей на его пути.
Благородный титул не отличался древностью. В 1860-м папа Пий IX «пожаловал» его отцу Андреа, Филиппо Бенничелли.
Говорят, это произошло после того, как понтифик посетил семейное деревообрабатывающее предприятие, иронично заметив: «А вот и граф среди своих подданных!» Ответ оказался выдержан в лучших семейных традициях: «Ваше святейшество, граф я, конечно, липовый, зато подданные мои – самые настоящие!» В итоге Адриано Бенничелли смирился с плотницким прозванием, поскольку именно оно принесло ему статус знаменитости. Он умер в 1925 году, будучи настоящей живой легендой.
Вот начало бесконечного, как бесчинства «графа Болванки», простонародного стишка про него:
Бенничелли Адриано – граф Болванкабыл для римского народа как поганка.Что ни день – свершал он подвиг лютой мести,переполнен безобразьем и бесчестьем.Обладал он хлесткой речью, люд клеймящей,обернуться мог зверюгой настоящей.От обиды сердце гневом обливало,а из глаз очко монокля вылетало…»На пересечении площади со Старой Правительственной улицей (via del Governo Vecchio) нас встречает образ Мадонны конца XVII века, скорее всего – творение одного из учеников Борромини. Под балдахином с бахромой и подвесками, в изысканном обрамлении предстает фреска «Богоматерь с младенцем». Вверху, над росписью, возносятся херувимы в лучах, а внизу ее словно поддерживают два прелестных длиннокрылых ангела, чьи движения подчеркнуты складками драпировки.