Ринкитинк в Стране Оз
Шрифт:
Путники снова сели в лодку и поплыли вдоль берега, выискивая нужное им место. К тому времени уже стало темнеть, и решено было заночевать. Зелла сказала, что лучше поспать в лодке, чем на берегу, где полным-полно хищных зверей. Никто из них не знал, до чего же ошибочным окажется это решение. Догадайся об этом Инга, он бы предпочел вступить в бой со всеми дикими зверями острова, чем заночевать в лодке.
Не подозревая о коварных планах короля Госа и королевы Кор, путники бросили якорь в уютной бухточке и весело поужинали, поскольку в лодке был запас отличной еды и питья. Позже на небе высыпали
Они еще раз обсудили планы, а Зелла рассказала о себе, о том, какие бедняки ее родители, как много приходится работать ее отцу Никобобу, который обжигал древесный уголь и продавал его в городе, чтобы прокормить семью. По ее словам, Никобоб был хоть и тихий и скромный, но честный человек и вовсе не его вина в том, что страной правил жестокий король Гос.
Затем, чтобы развлечь собравшихся, Ринкитинк вызвался спеть песню, и хотя Билбил самым бесцеремонным образом стал возражать, говоря, что голос у его хозяина дребезжащий и неблагозвучный, все остальные горячо поддержали предложение толстяка-короля, и он запел:
Я вам песню про рыжего Неда спою,
Что пал смертью храбрых в бою.
«Эй, — спросили у Неда в раю, -
Где же рыжую голову ты потерял свою?»
Нед ответил: «По правде сказать,
Я бы мог на печи преспокойно лежать,
Но, любя моего короля,
Я пошел защищать его, ля-ля-ля-ля!»
— Перестаньте, ваше величество! — перебил короля Билбил. — От этого пения у меня раскалывается голова.
— Но я еще не закончил, — возразил Ринкитинк. — А кроме того, что твоя головная боль по сравнению с участью бедного Неда, у которого вообще не было головы!
— От твоего жуткого пения я и сам лишусь головы, — буркнул Билбил. — Почему бы тебе не выбрать что-нибудь повеселее истории о том, как покойник потерял свою рыжую башку?
— Я знаю песню и про непокойника, — сказал король.
— Умоляю, только не пой ее! — воскликнул Билбил.
Зелла с удивлением слушала, как непочтительно разговаривает козел с королем. Ей понравилось пение Ринкитинка, а кроме того, она была воспитана в уважении к королям и прочим начальникам. Но время было позднее, и потому путешественники улеглись спать на дне лодки, накрывшись, одеялами, которые обнаружили в одном из сундуков. Они быстро заснули и проснулись уже на рассвете.
Инге не терпелось начать поиски отца, и потому после скорого завтрака мальчик направил лодку к берегу, где все высадились и начали искать тропинку к рудникам. Через полчаса Зелла сказала, что знает, как добраться до рудников, и показала на север. Отряд двинулся в путь — впереди Инга, за ним Зелла, а замыкал процессию Ринкитинк на Билбиле.
Вскоре они увидели большую каменную стену, в которой были проделаны сводчатые ворота. Справа и слева стояло по стражу, каждый был вооружен мечом и копьем. Охранники, может, были не такими свирепыми, как воины-захватчики, — в их обязанности входило лишь охранять невольников и заставлять их работать, но они были жестоки и вдобавок трусливы.
Инга подошел к охранникам и спросил:
— Это проход к рудникам короля Госа?
— Он самый, — услышал он в ответ. — Только войти-то можно, а вот выйти отсюда — нет.
— Ерунда! — отозвался Инга. — Мы войдем, а когда захотим — выйдем. Я принц Пингареи и пришел освободить мой народ, тех, кого поработил король Гос. Ясно?
Услышав это, охранники переглянулись и расхохотались. Потом один сказал:
— Король был прав. Он сказал, что мальчишка сюда заявится и попробует освободить этих пингарейцев. Король велел нам взять мальчишку в плен и заставить его работать в рудниках вместе со всеми остальными.
— Тогда давай выполнять королевский приказ, — отозвался второй.
Удивленный Инга спросил:
— Когда вы получили этот приказ?
— Его величество побывал здесь вчера вечером собственной персоной, — отвечал стражник, — и изволил уехать лишь час назад. Он предвидел, что ты можешь здесь появиться, и велел нам тебя задержать, заковать в цепи и бросить в подземелье.
Мальчик очень обеспокоился — не из-за себя, а из-за отца, ибо заподозрил, что король решился на какую-то пакость. Поэтому он двинулся на рудник. Стражники не воспрепятствовали этому: им было ведено впустить его но не выпускать.
Маленький отряд двинулся по узкому проходу в скалах и вскоре оказался в широкой низкой подземной пещере, где сотня невольников работали кирками, добывая золото. За ними наблюдали с десяток надсмотрщиков с длинными бичами.
Среди невольников Инга увидел довольно много пингарейцев, но короля Киттикута не обнаружил. Тогда друзья двинулись дальше, через новый проход, что привел их ко второй пещере. Там тоже трудилось множество невольников, но и среди них Инга не нашел отца, — и они опять двинулся дальше.
Чем дальше продвигался отряд, тем глубже под землей оказывался. Дышать становилось все тяжелее, воздух делался все жарче. В стенах были приспособления для факелов, свет которых освещал подземные коридоры и пещеры, и от этого духота делалась еще более невыносимой.
Третья пещера была последней и самой большой. В ней трудились сотни невольников, и за ними следили десятки надсмотрщиков. До сих пор стражники и надсмотрщики не обращали никакого внимания на пришельцев, да и невольники, хоть и поглядывали украдкой на мальчика, девочку, толстяка-короля и козла, тоже помалкивали. Но Инга подошел к пингарейцам и спросил, не знают ли они, где находится его отец. Он добавил, чтобы они отвечали, не боясь надсмотрщиков, ибо он сумеет защитить их от бичей и тумаков.
Инга выяснил, что до вчерашнего вечера король Киттикут действительно трудился в этой пещере, но потом явился король Гос и увел его с собой, по-прежнему закованного в цепи.
— По-моему, негодяй Гос отвел твоего отца обратно в Регос, — сказал на это Ринкитинк, — чтобы спрятать его где-нибудь в подземелье, чтобы мы не могли его найти.
— Может быть, — отозвался маленький принц. — Только я все равно его разыщу.
Инга говорил решительно, но в глубине души он был страшно расстроен тем, что король Гос успел его опередить. Тем не менее он и виду не подал, что расстроился, твердо веря, что рано или поздно одержит победу над врагами. Обернувшись к стражникам, Инга сказал: