Ришик или Личная собственность медведя
Шрифт:
Соскочив с подоконника, Шут убедился, что измученная морально и физически девушка крепко спит и вышел в коридор, плотно притворив за собой дверь, попутно доставая телефон из кармана.
Оставалось только надеяться, что этот человек сейчас окажется один и в зоне доступа...
А там уже, как говорится, будем посмотреть.
***
Утро встретило меня гудящей головой и абсолютно разбитым состоянием.Глаза опухли и сразу не открывались, виски покалывало, мешая сосредоточиться и понять, где я вообще оказалась. Спустя пару долгих минут, наконец, пришло осознание - я в комнате Шута...Слава богу...
Вчерашние события сейчас плохо поддавались воспоминаниям, если честно. Смазанные отрывки, расплывчатые образы, нечеткое осознание случившегося - вот и всё, что ощущалось вместе с опустошением в душе.
Но, стоило только сесть, как к расклеенному состоянию добавилась сильная боль в спине.
Воспоминания вернулись сразу вместе с ней, но... Слез уже не было.
Замотавшись в одеяло, осторожно встала и направилась в сторону коридора, чувствуя, как меня пошатывает от слабости. И даже не испугалась, услышав на кухне громкие голоса, переругивающиеся между собой. Первый принадлежал моему соседу, а второй...
Я почти даже не удивилась, когда его услышала.
На небольшой кухне было накурено, требовательно свистел чайник на газовой плите, и в голос, особо не сдерживаясь, откровенно ругались два Алексея...
И оба резко замолчали, стоило мне только неуверенно перешагнуть порог.
– Ну, здравствуй, здравствуй, Риша, - расплылся в пакостной улыбке мой преподаватель, медленно поднимаясь со скрипучего деревянного стула, на котором сидел.
– Я прям даже не знаю, что еще тебе сказать, что б не сматериться!
– Здравствуйте, - собственный хриплый голос опознавался с трудом, но в глаза байкеру я смотрела спокойно, почти даже равнодушно. Я подозревала, что Лёшкане выдержит и расскажет кому-нибудь, по-другому и быть не могло. Правда, я почему-то думала, что этим «кем-то» будет Олег, но никак не наш юрист...
Хотя, к кому еще он мог обратиться?
– У-у-у, как всё запущено!
– присвистнул Лектор, затушивая окурок в тяжелой синей стеклянной пепельнице. Обойдя стул, он уперся ладонями в его спинку и, постукивая по ней пальцами, хмыкнул.
– Садись, краса моя неземная и рассказывай, как ты умудрилась вляпаться. Точнее, как давно! Хотя не, дай сам угадаю - с прошлой весны. Так?
– Но откуда вы...
– от удивления машинально перешла на уважительное обращение, осторожно присаживаясь на стул, зябко кутаясь в одеяло.
– Риш, я не дурак, - усмехнулся Алексей, опираясь спиной на холодильник, складывая руки на груди. Непривычно серьезный и молчаливый Шут спокойно занялся насвистывающим чайником, не вмешиваясь в разговор, который, как я подозревала, вот-вот перейдет в банальный допрос.
И я понимала, что на этот раз отмолчаться не удастся. Вчерашние эмоции схлынули, оставив после себя усталость, пустоту и осознание, что пустить всё на самотек не получится.
Лёшка уже знает, хоть и не обо всём, а значит, не останется в стороне в любом случае. И лучше будет, если ему кто-то поможет, чем он попытается сделать хоть что-то в одиночку. Именно попытается - в благополучный исход мне, увы, не верилось...
Желание что-то делать, сопротивляться, бороться за собственное счастье пропало еще вчера при свисте ремня и под градом ударов, обрушившихся на мою спину.
– Олег еще с самого начала твоей работы в клубе пришел ко мне, - видя, что я не собираюсь его расспрашивать, Алексей продолжил сам, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Спрашивал, нет ли у тебя врагов в университете. Я заверил, что их нет... Ошибся, как оказалось. Один вопрос, Риш: почему ты не сказала сразу?
– Лёх, хорош, - спокойно перебил его Шут, выставляя передо мной чашку крепкого чая. Бросив взгляд на хмурого Лектора, сосед привычно уселся на подоконник.
– Не нагнетай. Понятно же, что боялась.
– Понятно, - усмехнулся байкер.
– Понято то, Лёшка, что не только Ришка наша вляпалась в это дерьмо... Есть подозрения, что там еще куча таких же «Ришек», за которых заступиться не кому, а потому они молчат в тряпочку, терпя приставание этого любвеобильного мудака и щеголяя ссадинами на своем симпатичном личике!
– То есть?
– я недоуменно посмотрела на правоведа, начиная понимать, к чему он клонит.
– Вы хотите сказать, что...
– То, что я сейчас хочу сказать, ни одна цензура не пропустит! – откровенно ухмыльнулся Ганнибал, глядя, как я обхватываю кружку непослушными, трясущимися руками.
– Да, Риш, ты у нас не такая уж единственная и неповторимая! Я знаю, как минимум, еще двух студенток, коих имел сомнительное счастье лицезреть с подбитым лицом и проблемами на сессии! А потом, о чудо, всё как-то разрешалось каким-то чудным образом... Я-то думал, в семье там проблемы, оттого успеваемости никакой, а чудеса эти взятками называются... Но нет, млять! Оказалось, что это наш собственный ректор так любовниц себе набирает!
– Риш, это правда?
– мрачно посмотрел на меня сосед, а я... Я промолчала, отводя взгляд.
Да. Это было правдой.
– Да я тебе это сразу сказал, - хмыкнул Лектор.
– Схема стара, как мир. Выбрать хорошенькую девушку, устроить ей неприятности с учебой и предложить разрулить, попросив в качестве благодарности сам знаешь что. Только тут, как японимаю, в случае отказа, девчонкам доставались побои, а за рассказ и заяву в ментуру - вылет из универа. Так?
И снова мне нечего было сказать. Рокер был прав во всем... за исключением некоторых мелочей.
– Что и требовалось доказать, - развел руками мужчина. А затем, подавшись вперед, вдруг присел на корточки возле меня, говоря уже абсолютно спокойно и серьезно.
– Арин, прости.
И я поняла, о чём идёт речь, заодно понимая, как он обо всём так быстро догадался.
Ведь побои у меня появились как раз после его удачной шутки, следствием которого стало появление Миши в универе...
– Вы же не знали, - я тихо вздохнула, согревая невесть от чего замерзшие руки о горячую керамику, невесело улыбнулась. Мне и в голову не приходило винить его хоть в чем-то.