Риск, засада, пистолет
Шрифт:
— Очень приятно, давно мечтал с вами познакомиться! Вера мне много о вас рассказывала, Татьяна э-э… — Бородатый бегемот, галантно склонившийся над моей ручкой, вопросительно поднял глаза.
— Просто Таня. — Я постаралась вложить в улыбку как можно больше светскости. Ха, делать Верке больше нечего, как услаждать его историями о бывшей однокласснице и, как бы это по-русски сказать, — однопартнице, а ныне частном детективе Татьяне Ивановой. А посему получите, милейший, в ответ равноценную любезность: — Я тоже слышала о вас от Веры много хорошего.
Он растерянно заморгал. А я, между прочим, даже и не соврала почти. Много —
— Да, конечно. Ведь вы тоже в некотором роде связаны… — он взмахнул рукой, — с искусством, я имею в виду.
Теперь пришла моя очередь растеряться. Вероятно, что-то в этой идее есть.
— Пожалуй, я согласна, частный сыск имеет нечто общее с искусством.
— Да-да, я всегда говорил то же самое! — Кажется, он обрадовался, что обязательная при знакомстве программа выполнена и можно благополучно свернуть нашу беседу. Еще раз мило улыбнувшись мне и взяв под руку эту змею — Веру, из-за которой я и оказалась на выставке, он извинился и отвел ее в сторону. — Верочка, ну что ты вытворяешь, зачем тебе это надо? Ты что, хочешь, чтобы Людмила устроила скандал, да? — громко зашептал он, осторожно кося глазами по сторонам. Его редкая бороденка тревожно топорщилась. — Тебе нужен скандал именно здесь и именно сейчас? Я же просил тебя!
— Ничего подобного. — Верка была великолепно спокойна. — Это публичная выставка, Игорь, она открыта для всех посетителей. И я имею такое же право прийти сюда с подругой, культурно провести время, как и все остальные.
— Верочка!.. — попытался перебить ее бегемот.
Но Верочка была не тем человеком, которого можно перебить.
— Между прочим, — покачала она головкой, — мы даже билеты купили. Так что твоя Людмила может возмущаться сколько угодно. Я пришла сюда осмотреть выставку, и я ее осмотрю, что бы ни думала по этому поводу твоя драгоценная половина.
Я отвернулась. Мне, честно говоря, были абсолютно неинтересны их проблемы и переживания. Вот когда его супруга надумает явиться ко мне с просьбой выследить ее бородатого бегемота-мужа, согласная платить за это удовольствие по моим отнюдь не слабым расценкам, тогда я обращу внимание на их театральные страсти. Возможно. А пока я тупо уставилась на какую-то статуэтку, имевшую несчастье оказаться прямо перед моим носом. Господи, да как это вообще случилось, что я, находясь в здравом уме и твердой памяти, забрела в такое экзотическое место, как художественная галерея Игоря Маслова! Да я и понятия не имела, что в нашем Тарасове есть какой-то Игорь Маслов и существуют такие высококультурные заведения, как эта его галерея.
Нет, конечно, я, как девочка из интеллигентной семьи, посещала в свое время в составе школьной экскурсии тарасовский художественный музей и вполне в состоянии сказать нежным голоском: «В живописи я, конечно, слабо разбираюсь, но Левитан!..» Знаю, как правильно произнести еще десяток фамилий художников. Особенно мне нравится упоминать в интеллектуальной беседе английскую школу и Констэбля. Я считаю, что это придает особый шик. Скажу больше, если меня подвести к стене, на которой будут висеть картина Матисса и картина Шишкина, даже не обязательно «Утро в сосновом лесу», я смогу разобраться, где чья. Разумеется, если меня сразу предупредят, что выбирать надо именно из этих двух художников. Но чтобы я по доброй воле пришла на открытие выставки какой-то там особенной скульптуры и каких-то рисунков о весне, сама себе не верю!
Хотя, если откровенно, моей доброй воли тут было совсем чуть-чуть. Единственное, что я сегодня утром сделала по доброй воле, это бросила гадальные
Так что сегодня утром я задала очень важный для меня на текущий момент вопрос «Как жить дальше?», зажмурилась и метнула кости.
21+33+12 — «Положитесь на свою счастливую звезду и смело шагайте вперед. При этом пусть ничто вас не тревожит — желание ваше исполнится с некоторой задержкой».
А что, неплохо звучит. Правда, не совсем ясно, исполнение какого конкретно желания должно задержаться. Впрочем, это не важно, в последнее время все мои желания как-то не торопятся исполняться. Значит, понимаем все это так: собирайся ты, Танечка, гулять, шагай, как сказано, вперед по улицам родного города, на людей посмотри и себя покажи.
Сказано — сделано.
И вот гуляю я, настроение по-весеннему гнусное, как и положено для одинокой девушки с полным отсутствием личной жизни. Небо нахально сияет голубизной; солнце, мало того, что сверху глаза слепит, так еще и в каждой луже отражается. Голуби воркуют так, что реактивные самолеты заглушают; всюду парочки ошалевшие, небось с уроков посбегали, сопляки. В общем, всем понятно, что в таком состоянии человека можно брать голыми руками.
И в этот момент судьба вываливает на меня Верку Ширяеву. Нет, врагами мы с ней никогда не были — шесть лет за одной партой предполагают возможность мирного сосуществования, — но и подругами тоже. Верка вообще не видела необходимости в такой категории человечества, как друзья, а у меня эта неглупая красотка с повадками начинающей стервы тоже не вызывала энтузиазма. Возможно, именно благодаря этому равнодушному уважению друг к другу и сохранились наши с ней добрые отношения. Можно сказать, что эти отношения упрочились за последние пять лет, которые мы не виделись. И вот, вместо того чтобы броситься от нее прочь с воплями ужаса, что, как показали дальнейшие события, было бы самым разумным, я, как последняя идиотка, обрадовалась.
— Вера! — Я помахала ей рукой. Она, прищурившись — солнце светило ей в глаза, — вгляделась в меня и вдруг пришла в такой восторг, что я даже засомневалась, не перепутала ли она меня с кем. Но нет, Вера точно знала, с кем имеет дело.
— Танька! — взвизгивала она, оставляя следы помады на моих щеках. — Как здорово! Это же надо, столько лет не виделись, и именно сегодня!.. Ты-то мне как раз и нужна!
— С чего это вдруг сегодня на меня такой спрос? — Моя радость от встречи несколько пригасла. — Любовник, что ли, от тебя сбежал, отыскать срочно надо?
— Ну ты, Татьяна, даешь! — На Веркин хохот стали оборачиваться прохожие. — Погляди, разве я похожа на женщину, от которой может сбежать любовник?
Я поглядела. Да, высокая, не просто красивая, а эффектно-красивая, с копной золотых кудряшек, тщательно продуманным макияжем, да еще и одета явно не в «секонд» — от такой женщины любовник не убежит. Может, всю жизнь мечтать об этом будет, но не убежит. А она, скользнув по мне внимательным взглядом, слегка удивленно заметила:
— А ты неплохо смотришься, Иванова. Вполне, вполне…