Ритмы улиц

Малышева Анастасия Сергеевна

Выключив и без того приглушенный свет в зале и закинув сумку на плечо, я неторопливо побрел в сторону выхода. Неожиданно замерев, я повел головой в сторону. Потому что в пустой школе, помимо своих шагов и неторопливого дыхания, я услышал еще какой-то звук.

«Вот моя история, нет, постой, Вот наша история, вот наша судьба»*

Звуки музыки и иностранный текст, который я на автомате переводил на русский, доносились из зала, предназначенного для занятий классическим танцем. Вот только в мелодии я не различал абсолютно ничего классического. Ни единой нотки. И кто вообще в такой час сидит в том зале, и что делает?

«Вот наша борьба, вот наша боль, Вот наша любовь, вот наше доверие»

Заинтригованный, я дошел до конца темного коридора и увидел мягкий свет, бьющий в стекло двери. Да, наши двери были устроены таким образом, что можно было в коридоре увидеть, чем занимаются способные и не очень ученики. Придумано это было для того, чтобы родители могли наблюдать за успехами своих еще пока стеснительных маленьких танцоров. Ну, или чтобы нагло подглядывать. Как вот я сейчас, например, решил делать.

Подойдя к двери, я с любопытством заглянул внутрь — и обомлел.

«Верните мне мои крылья, понимаете, я просто хочу снова летать, Хочу пробовать, падать и снова пытаться. Головой в звёздах, готова поспорить, я поднимаюсь выше, Чем подходящий человек для подходящей работы, вы нанимаете их, затем увольняете»

В абсолютно пустом зале, с единственным горевшим светильником, включив неторопливый, но довольно ритмичный трек, танцевала…Мари. Черт, когда я уже перестану удивляться?!

«Я работаю над одним и тем же, стремлюсь к одной цели. Может, мы теряем ту страсть, которая нам дана? Я была сильной, но столкнулась с теми же недостатками, Мы дерёмся друг с другом, хотя сражаемся ради одной цели, дай мне передохнуть»

Она двигалась так четко и вместе с тем плавно, что у меня просто перехватывало дыхание. Да и одета она была совсем иначе — в короткие серые спортивные штаны и черный короткий топ, медные волосы девушка забрала в высокий неряшливый хвост. И только сейчас я понял, что Золотцева прятала под своими безразмерными рубашками и футболками очень даже тренированное тело.

«Мне некогда воевать с тобой, Это только истощает и отнимает слишком много сил. Лучше вложу энергию в что-то стоящее, время — деньги, Поэтому не дождётесь, чтобы я тратила его напрасно, даю слово. Есть лишь воспоминания, Они затихают, потом я вспоминаю, Нет, без базара, затихать не стоит. Всё будет хорошо, пока я держусь»

Она задействовала буквально весь зал — постоянно перемещалась, исполняя весьма сложные элементы хопа, вроде стойки на руках и даже нижним брейком. Пару раз она сбивалась, но не злилась, лишь встряхивала головой, и продолжала танцевать, кажется, вкладывая в это всю свою душу.

«Я не молилась до сих пор, Прежде чем судить меня, дай мне закончить. Я долго думала, что молиться — значит просить чего-то, Как, например, путь к богатству или кольца с бриллиантом. Теперь я знаю, что я должна быть благодарной, Благословлять каждый день, блин, я всегда занята. Уроки каждый день, я учусь разным точкам зрения, Мама, не переживай из-за ерунды, я справлюсь, ты же знаешь»

В какой-то момент я поймал себя на том, что просто любуюсь ей. Редко когда я получал такое удовольствие, наблюдая за танцующей девушкой. Наверное, все дело в отдаче, в том, что ты пытаешься вложить в свой танец. Кажется, что это было что-то личное для Мари, будто своими движениями она пыталась что-то сказать, что-то донести. И кажется, я её понимал.

«Просто удивительно, Хорошее достаётся тем, кто ждёт, и я ждала. Скажи, ты веришь в это? Никто мне не принёс мечту, я за ней гналась сама. Мне приходилось быть деловой, забыть о чувствах, Пришлось искать свою собственную правду, своё значение. Я написала это в той же комнате, в которой я начинала, Мне надо было мечтать о большем, стараться прыгнуть выше головы, Ты понимаешь это?»

Да, это действительно была история. И она, как и всё, что происходило со мной за последние дни, открывала мне глаза. Медленно, по миллиметру, но я чувствовал, будто нахожу путь, расчищаю какую-то тропу, которая ведет на задворки души этой девушки. И я понятия не имею, понравится ли мне то, что я увижу. Но, кажется, мне уже всё равно.

«Хочу сделать это для своих близких, к чёрту остальных. Я вам даю правду, не более, не менее, вот так, Нет времени на этих подонков, Я стремлюсь к чему-то большему, за всё спасибо Богу, Я становлюсь твёрже, обороняюсь меньше, это в моей сущности. Кому нужны утешительные призы, мать их?»

Я видел, как блестит от пота ее плоский, гладкий живот, когда она выгибалась, проезжаясь по паркету на коленях, как тяжело вздымалась её грудь, обтянутая слишком уж коротким топом, как парочка медных прядок прилипла к мокрой шее, на которой бьется бледно-голубая венка. Черт, я реально залип?

«Вот наше послание, наша вера, Наш голос, наши имена, Вот наше новое слово, мы хотим перемен, Вот наше солнце, наш дождь, Наш ветер, наша неудача, Вот наши руки, чем можем мы помочь? Наши небеса, наш ад, Вот наша история, наш рассказ»

С последним аккордом я не выдержал и толкнул дверь, оказавшись в зале. Услышав посторонний звук, Мари испуганно дернулась и повернулась. Узнав меня, она заметно расслабилась и выдохнула с видимым облегчением.

— Что ты здесь делаешь? — пытаясь унять сбившееся дыхание, спросила она, — Я думала, все уже ушли.

— Я тоже, — медленно кивнул я, подходя еще ближе, — Ты меня обманула.

— Когда это? — нахмурилась девушка.

— Когда я спросил у тебя, танцуешь ли ты, — напомнил я ей сцену почти двухмесячной давности.

— Да, и я сказала что то, что было в прошлом — остается в прошлом, — хмыкнула Мари, доставая из сумки бутылку с водой и делая жадный глоток. Вытерев губы, она добавила, — Технически, я тебе не соврала — просто не ответила на вопрос.

— А теперь? Ответишь?

— Дай-ка подумать, — рыжая приложила палец к губам и после секундного молчания покачала головой, — Нет, не отвечу.