Ритмы улиц
Шрифт:
В этот раз мы решили не рисковать с музыкой — не все могли оценить наш юмор. А нам нужна была победа. Именно это мы и говорили своим танцем — что мы настроены как никогда серьезно, и просто так не уйдем. Нет, только не в этот раз.
«Вся тусовка взрывается, вот так. Расслабляемся, на задворках жарко, вот так. Мы можем сделать из танцпола лифт, Через тысячную долю секунды он умчится вверх, вот так. Можем всё переиграть, вот так. Полное снаряжение готово, с головы до ног. Колонки разрываются, бам-бам-бам-бам! Между прочим, мы сейчас погоним, вот так! Расслабляемся на задворках, вот так. Вся тусовка взрывается… Вся… Вся…
Весь квартал взрывается… Сейчас станет жарко» Крамп, локинг, поппинг, дрилл, флайи, кульбиты — мне кажется, мы никогда не выступали так слаженно, как в этот вечер. Главным действующим лицом был, как ни странно, Ефим — музыка была его. Жесткой, ритмичной, с хлестким текстом — она буквально олицетворяла нашего Грозного. Поэтому мы лишь помогали ему, выступая на заднем плане, позволяя Фимычу зажечь толпу, а после — уничтожить соперников.
«Вся тусовка взрывается, воу!»
Кажется, тусовка была с нами согласна. Обычно я отключаюсь от всего, погружаясь в танец. Но в этот вечер все мои чувства были обострены, особенно зрение. Я четко различил в толпе медные волосы Мари, которая сжимала в руке небольшую камеру и улыбалась настолько широко, что мне даже стало не по себе. А вдруг мимические морщины? А еще — от осознания того, что ей нравится, мне на душе стало невероятно легко и как-то даже солнечно. Будто она и ее одобрение — это всё, что мне нужно.
«Можем всё переиграть… Колонки разрываются…Колонки разрываются…
Расслабляемся… на задворках, вот так. Колонки разрываются…Колонки разрываются… Колонки разрываются, бам-бам-бам-бам! Между прочим, мы сейчас взлетим, вот!»
Когда музыка закончилась и я понял, что всё, мы сделали это — честно, я не сразу это осознал. Как и следующие полтора десятка выступлений — всё это прошло мимо меня. Я лишь стоял рядом с парнями, сжимал слегка прохладную ладонь Мари — и витал в каких-то облаках. Мне было плевать, победим мы или нет, поедем мы на финал или вернемся в родной город — всё отошло на задний план. И когда, ближе к ночи Золотцева закричала и повисла у меня на шее, а чуть позже к ней присоединились и парни — только тогда я, наконец, очнулся. И понял, что мы победили. То есть прям вообще победили. Обошли всех и вырвались в финал. А это значит, что нашу команду второй год подряд признали лучшей в стране.
И казалось бы — это должно меня радовать. Но всё, что я слышал — это звонкий смех Маши, видел — её сияющие васильковые глаза, ощущал — мягкое прикосновение ее губ к моей щеке. Я был будто под наркозом, вдруг весьма четко осознав, что мне нравится она. И не как друг, менеджер или еще в какой ипостаси. Нет, я вижу в ней девушку.
Мне. Нравится. Мари.
* Swiss — One in a million
** Bassnectar feat. Lafa Taylor — Speakerbox
Глава 15
Осознание того факта, что мне нравится мой менеджер, ударило меня по голове, словно кочерга. И не отпускало ни после возвращения из Москвы, ни спустя неделю после. Да даже спустя четырнадцать дней — я всё еще пытался уложить в своей головушке эту информацию и решить, что, собственно, делать дальше.
Бросить Иру? Но ведь и к ней я тоже привязан. Мы вместе почти год — солидный срок. Ну, лично для меня. И потом — она ведь мне даже повода не дает прийти к такому решению. Серьезна — Кузьмина ведет себя идеально! Я не знаю, может быть, это всё хваленое женское чутье, но моя девушка после нашего возвращения со второго этапа была, как шелковая. Заботливая, ласковая, в постели — так просто ураган. Блин, да она готовить начала учиться! ГОТОВИТЬ! И хоть получалось у нее пока не очень — я видел, как сильно она старается. И от осознания того, что я ко всему этому равнодушен — мне становилось тошно от самого себя.
Да и даже если забить на это — выключить человечность и поступить как мудак. Что это изменит? Мари ведет себя со мной также, как и всегда. Ну, может, чуть лучше по сравнению с тем, что было в начале, но всё равно — я не чувствую, что нравлюсь ей. Она всё больше времени проводит с Мухой — он отвозит её домой, по утрам таскает ей чай с мятой, они что-то подолгу обсуждают. Мне в такие минуты остается лишь скрипеть зубами от злости и напоминать себе, что Димон мой друг. А друзей не убивают, они — весьма ценный товар и разбрасываться им просто так нельзя.
Вообще, отдушиной, которая отвлекала меня от мыслей о несносной рыжей девчонке, стала подготовка к финалу. Которая началась, едва мы снова приземлились на родной земле. В Стаса будто вселился сам Сатана. И то мне кажется, говорить так — это оскорблять владыку Ада. Денисов не дал нам даже вещи разобрать — скупо поздравил с победой — и погнал нас, как мулов на водопой. Только не к источнику живительной влаги, а в зал.
Мари от него тоже не отставала — тут же договорилась о нескольких прямых эфирах на местных радиостанциях, интервью для утреннего шоу на телевидении, три фотосессии. Мне хотелось в какой-то момент просто остановиться и крикнуть «вы чего, с ума по сходили?!» Но нельзя — я ведь знал, на что иду. Просто, если раньше мне это всё приносило удовольствие, то теперь почему-то стало в тягость. Хотя та же Ира кайфовала. Кажется, ей нравилась популярность её парня. Нет, она ничего не говорила — повторюсь, девушка вела себя идеально — но я читал в её глазах эмоции, которые, по-хорошему, должны были быть присущи и мне. Но этого не происходило.
Когда до финала оставалась всего неделя, я уже был в слегка пограничном состоянии. с одной стороны — я кайфовал от самого процесса подготовки, репетиций, тренировок. С другой — пожалуйста, просто пристрелите пса, чтобы он не мучился. Музыка была выбрана идеальная, такая, что она даже снилась мне по ночам. Или дело было просто в том, что она стояла у меня на постоянном повторе — на телефоне, в плейере, на компе, в зале. Она была везде, окружала меня, становилась моим кислородом, моей пищей и водой — финальная песня стала частью меня. Это была такая своеобразная терапия от Стаса — мы должны были максимально проникнуться каждым битом, чтобы, если вдруг кто-то разбудил нас ночью — мы бы смогли танцевать и не сбились. Говорю же — я становился настоящим психом.
И в один из тех дней, когда я буквально рвал себя на части, готовясь к финалу, я решил, что пора бы преодолеть ту стену отчуждения, которую Золотцева зачем-то решила возвести вокруг себя. В конце концов, я не сделал ей ничего плохого. И меня тянуло, как магнитом, в сторону кабинета рыжей. И я решил просто, наконец, дать себе слабину и чуть поддаться своему желанию. Поэтому, во время перерыва я не стал, по своему обыкновению, валяться на полу, переводя дыхание и собирая мозг в кучку. Отскреб себя от деревянной поверхности и пополз в сторону знакомой двери.