Ритуал для призыва профессора
Шрифт:
— Хаул, — тихо отвлекла я его от новых игрушек, — а расскажи о том, как мы будем жить.
— Не знаю, Ирина, жизнь покажет, — отмахнулся он.
Услышав такой ответ, я расстроилась. Да, что же это такое! Алексей все отмахивался, теперь Хаул. Обида взяла верх, и я решила больше не повторять своих ошибок. С Лешиком столько лет молчала: все ждала, пока он созреет до серьезного разговора. Второй раз я на такое не пойду.
— Хаул, я десять лет встречалась и жила с мужчиной, который вот так же, как ты сейчас, отмахивался от планов. Все говорил мне: потом да позже. Закончилось это все нашим полным разрывом.
Мой храмовник удочку отложил и внимательно посмотрел на меня. Его лицо стало серьезным даже чуточку сердитым. Встав, он подошел ко мне и, молча, подхватил на руки. Усевшись в кресло у окна, поместил меня у себя на коленях и крепко сжал в объятьях.
— Не надо меня с ним сравнивать, что ты хочешь от меня услышать, — тихо шепнул он.
— Как и где мы будем жить? Чем заниматься, да и вообще я хочу знать, как ты представляешь наше будущее? Наверное, рано об этом говорить, но раз уж ты уже заявил, что я твоя жена, так я хочу иметь представление, что это значит для меня.
Хаул зарылся носом в мои волосы и шумно вздохнул.
— Не хочу я строить планы. Знаю, как боги любят потешаться, — ответил он.
— Мне нужно это знать, понимаешь, — я чуть отстранилась и взглянула ему в глаза. — Хочу быть уверенной, что через десять лет ты не скажешь мне: "прости, родная, но я никогда не говорил, что мы поженимся и у нас будут дети. Что мы купим свою собственную квартиру и будем семьей. Да ты знаешь мою маму, но как невесту я тебя ей не представлял". Я не хочу пройти через это еще раз.
Рука Хаула скользнула по моей спине и становилась на затылке, чуть сжав волосы. Наклонив мою голову назад, он впился в мои губы грубым властным почти болезненным поцелуем.
— Я люблю тебя, — выдохнул он мне на ушко. — И уже сделал своей женой. Да, обманом, но мне не стыдно. Я люблю тебя и не дам выбрать другого, как бы жестоко это ни звучало. Не желаю слышать о том, кто был до меня, и с кем ты хотела быть. Меня это выводит из себя, и я жалею, что не способен добраться до него. Все у нас с тобой будет, родная моя. И свой дом, здесь в городе. Не позволю я тебе ютиться в комнате. Меня не устраивает сосед снизу. Я буду счастлив взять на руки нашего ребенка. Не сомневайся во мне, я смогу обеспечить вас, — склонившись, он провел губами по моей шее, чуть прикусывая кожу. — Но, Ирина, я не хочу строить планов. Я не люблю этого. Есть ты и я. Остальное по мере поступления проблем. Придет время, купим дом. Подвернуться свободные дни — посетим моих родителей. Они будут рады тебе. Пошлют боги нам дитя — пойдем за люлькой. Всему свой черед и свое время: не торопись, не строй громоздкие планы. Просто живи этим днем, встречай рассвет и улыбайся, глядя на закат.
— Но разве так можно? — пролепетала я.
— Только так и нужно. Знаешь, чем прекрасен закат? Он дарит надежду на то, что завтра будет новый день. Но никто не знает, что он нам принесет. Так к чему расписывать планы на десять лет вперед. Достаточно подумать, что мы будем делать завтра.
Я улыбнулась и выглянула в окно, но мой взор упал не на зарево на небе, а на ближайшее здание.
— Хаул! — не на шутку перепугалась я. — Административный корпус горит.
— Что? — он моментом подскочил со мной на руках. — Вот демон. Так, малышка, мне нужно идти.
Он попытался поставить меня на пол.
— Я с тобой, — спохватилась я.
— Что прямо в моей одежде? — жнец быстро осмотрел гирлянды влажного белья.
— А это имеет значение? — я отдернула подол туники. — Она длинная.
Хаул пожал могучими плечами и скользнул в тень.
Около административного здания царила паника. Народ метался взад-вперед. Периодически из теней выскакивали храмовники, хватали ведра с водой и исчезали вновь.
— Вэкс! — громко заорал Хаул.
— Я тут, брат, — услышали мы за спиной.
— Почему не позвали? — голос Хаула звучал жестко и необычно строго.
— Не хотели мешать, — Вэкс бросил на меня короткий взгляд. — Мы понимаем насколько тебе сейчас важно не отвлекаться от Ирины, — чернокожий храмовник прикусывал нижнюю губу и со злостью наблюдал, как пытаются справиться с пожаром.
— Что там горит? — прямо спросила я.
— Кто-то попытался поджечь кафедру "Целительство и некромантия". Но не вышло, сработала наша защита. Правда, часть документов сгорели, да и само помещение немного пострадало. Это явно был поджог, но нет никаких следов того, кто туда вообще входил. Мы ничего не можем понять. Защита на дверях не тронута. Никто не проникал в здание. Только когда разгорелось пламя — плетения вспыхнули.
— Там ведь мои лекции и учебная программа, — переполошилась я.
— Мне жаль, Ирина, они утеряны, — Вэкс виновато опустил взгляд. — Мы уже практически погасили пламя, очаг его — твоё рабочее место. Но теперь понятно, что предатель кто-то из доверенных. Чужак ночью в административное здание просто бы не прошел. Я говорил, что нужно энта брать не только в библиотеку, но и вахтером в главный холл.
— Да, не предусмотрели, — хмыкнул Хаул. — Но, вообще, какой-то глупый поступок.
— Я бы сказал — идиотский, — согласился с ним Вэкс. — Кто бы это не совершил — он явно психует и торопится.
— Вы о чем? — тихо спросила я.
— В административное здание в ночное время могут войти, минуя защиту, лишь двадцать три человека, одиннадцать из которых храмовники. То есть теперь круг поиска того, кто пытается сорвать аттестацию, сузился до одиннадцати человек
— До двенадцати, — поправила я.
— Нет, ты не в счет, — Вэкс зло глянул на собравшуюся толпу. — Это кто-то из близкого окружения, но достаточно незаметный и юркий. Пройти мимо наших плетений очень сложно.
— Если ты не портальщик, — зло рыкнул Хаул.
— Да, и снова все сводится к этому. Но беда в том, что портальщик у нас только ты. А в тебе я уверен, как в себе.
— Значит, я уже не одинок, — Хаул пристально осматривал толпу праздных зевак из учителей и студентов.
А у меня на душе разлилась тревога.
Глава 18
И снова утро.
Вчера мы до глубокой ночи разбирались с пожаром. Все были в таком смятении: никто и не сообразил, что я стою перед ними в мужской тунике и босая, а может, не поняли в потемках, что это на мне. Я ведь одевалась, не следуя местной моде. Привыкли уже видеть на мне невесть какие наряды.