Ритуал истины
Шрифт:
Птица кивнула.
– А орать не будешь? – осведомилась я, покосившись на бледное лицо Гримса.
Не хотелось бы, чтоб по моей вине мы с ним попали в неприятности.
Снова кивок.
Освободив птице клюв, я придвинула ей ложку с кашей, и та моментально съела предложенную порцию.
Вообще-то, признаюсь честно, мне нравится кормить животных, и поэтому я не смогла удержаться и позволила ей прикончить все остатки.
После этого я залила котелок водой, чтобы остатки каши отлепились от стенок. Иначе к утру они
– Ну что, наелись? Теперь, птица, давай-ка поболтаем, – сказал Гримс, и недобро прищурил глаза.
Услышав стальные нотки в его голосе, пернатая прижалась ко мне. Я, сама не понимая зачем, погладила её по перьям.
…Мы что, играем в плохого и хорошего полицейского?
Покосившись на Гримса, я заметила, что он чуть заметно кивнул мне, и воодушевилась.
Угадала.
Зря я его испугалась, не такой уж он и ужасный.
– Не бойся, я не дам тебя в обиду, – подыграла я. – Даже твоему прошлому хозяину. Так что можешь его сдать. Для начала скажи, как тебя зовут?
– Се… Селена, – сдавленно прошептала птица.
Всё-таки Гримс хорошо потрепал её за глотку. Наверное, у неё всё болит.
– Он и научил меня… разговаривать. Применил ко мне… магию… – она явно замялась.
Я решила не давить на неё слишком сильно, и потому не стала уточнять.
Однако Гримс не знал жалости:
– Магию, значит. Ну, так я и думал. Ну так скажи, Селена, кого ты выискивала?
– Никого я не искала! Я давно живу в этом лесу… Но вы… Вы… появились внезапно. Значит… пришли из другого мира… Я… полетела проверить… Тебя… Тебя, Гримс… Узнала… Тебя… Гримс-ссс. И-ищут! – последнее слово птица прокричала так громко, и с таким надрывом, что я невольно сжала её в ладонях.
– Они знают, что я отправился в другой мир? – спросил Гримс, расчехляя нож.
В лезвии будто отразился огонь – и мы обе, и птица, и я, испугались. Никакого огня рядом не было, а значит, лезвие магическое, и явно способно разрезать практически что угодно.
– Да, да, да, – заквохтала Селена, – всё знают. Поняли, когда ты исчез. Искали, искали, и ищ… ищут сейчас. Ищут и найдут! Марлен… подтвердил, когда спросили, Марлен… не хотел умирать.
– Что за Марлен? – спросила я, встряхивая Селену.
– Он… знает.
– Это… мой бывший коллега. Он переметнулся к Завоевателю, когда тот предложил ему золотые горы… И это было глупо с его стороны… – Гримс вздохнул и сжал губы.
– Господин Миллениум-Сент выполнил своё обещание, – обиженно вскинулась птица, – одарил его сокровищами… Гарантировал безопасность его семье.
– Это ненадолго, – отрезал Гримс. – Завоеватель не настолько глуп, чтобы держать подле себя людей, способных на предательство.
С этими словами было бы сложно поспорить.
Очень даже верное наблюдение: предал первого «хозяина» – значит, сможет
Гримс поспешно отвернулся от нас. Мне показалось, что он испытывает большое сожаление о факте предательства коллеги, но всеми силами пытается это скрыть.
Я мгновенно прониклась и посочувствовала ему. Наверное, следовало отвести тему в сторону и отвлечь от неприятных раздумий, но я не могла придумать, как именно это сделать.
Птица завозилась у меня в руках, и через секунду робко попросила попить. Очень вовремя. Я налила воды в кружку, протянула ей и, оглядев тоненькую шейку с помятыми и даже кое-где выпавшими от трёпки перьями, вздохнула. Не повезло бедняжке.
– А сложно научить птицу разговаривать? Она же не бездумно повторяет слова, как попугай, а мыслит, и мыслит рационально. Завоеватель явно неглуп, раз сумел сделать такое.
– Сдаётся мне, он применил Тёмную материю, чтобы дать ей почти человеческий разум, научить её разговаривать, и заодно полностью подчинить её сознание. Считай, он сделал птицу своей марионеткой, да так, чтобы она не смогла предать его, даже если бы захотела. Поверь, Завоеватель имеет слабость к подобным вещам.
Я откровенно испугалась, услышав такое заявление. Гримс явно не шутил и не преувеличивал.
Интересно, сколько у Завоевателя слуг, подобных Селене? Как много той самой «Тёмной материи» у него в распоряжении? Насколько это всё опасно для нас в частности, и для всего мира в целом?
Я хотела было уточнить, но Гримс выглядел слишком уж напряженным, и всем своим видом давал понять, что разговор окончен.
Оставалось лишь пожать плечами и покрепче прижать к себе птицу, демонстрируя, что я не передумала оставлять её в живых даже после открывшихся фактов.
Поднявшись на ноги, Гримс схватил пустой котелок и удалился к ручью.
Птица покосилась на меня.
– Кто ты такая? Почему меня защитила? – вкрадчиво проворковала она.
– Не разговариваю со шпионами, – сообщила я, но, уже через секунду, противореча себе, ответила: – просто пожалела.
– Я… тебя… благодарю, – с явным трудом выдавила Селена. – Я никому не скажу… о тебе… о вас с ним…
– Всё равно не отпущу, даже не пытайся, – ответила я сурово, но в глубине души внезапно ощутила к ней симпатию: несмотря на ситуацию, в которой оказалась, она вела себя достойно и храбро.
Показалось, что её тело вдруг нагрелось под моими пальцами, а в глазах что-то блеснуло.
– Нет, я понимаю… Понимаю, что не отпустишь. Но всё равно, я твоя должница. Я не лгу, – сказала она, дрожа. – Ты… мне нравишься, Грета.
Хм, какая резкая перемена в настроениях.
Но, похоже, она говорила правду, и к тому же, смотрела на меня с явной благодарностью и симпатией.
Я улыбнулась, погладила по голове и укутала в свой шарф. Со мной только вчера началась эта странная история, а у меня уже двое спасённых…