Ритуал мечей
Шрифт:
«Боюсь, что в моем случае может быть слишком поздно», – сказала Гвен. – «Я могла отправить его на смерть».
Повисла долгая тишина, пока мать пристально смотрела на девушку.
«Ты говоришь о Торгрине?» – спросила она.
Гвендолин кивнула в ответ.
«Да. Полагаю, что ты должна быть счастлива, мама. В любом случае, ты ненавидела его».
Ее мать вздохнула.
«Я никогда не ненавидела его», – поправила она. – «Мне была ненавистна мысль, что он будет с тобой».
«Из-за его отца?» – спросила
Задавая этот вопрос, она пристально посмотрела в глаза своей матери. Она увидела, как они мерцают, и поняла, что Королева знала. Гвен не могла в это поверить.
«Ты знала!» – возмущенно сказала она, поднимаясь. – «Все это время ты знала, но никогда мне не говорила!»
Ее мать грустно покачала головой.
«Я велела тебе держаться от него подальше. Я пыталась заставить тебя держаться от него подальше».
«Но, тем не менее, ты не рассказывала мне», – настаивала Гвен.
«Я понимала, что однажды ты все узнаешь», – ответила Королева. – «Я хотела, чтобы ты сама узнала эту новость, чтобы ты сама смогла решить держаться от него подальше».
«Потому что ты думаешь, что в его жилах течет кровь его отца? Потому что ты думаешь, что он причинит мне вред?»
Королева покачала головой.
«Нет. Ты по-прежнему не понимаешь. Не из-за того, что в Торгрине есть какой-то изъян. А потому что изъян есть в тебе».
Гвен озадаченно посмотрела на мать.
«Во мне?» – переспросила она.
«Просто ты похожа на своего отца – ты и все МакГилы. Вы всегда возлагали так много веры на родословную. Но вы все ошибаетесь. В человеке гораздо больше, чем в том, от кого он родился. Сколько бесчисленных тиранов произошло от благородных королей? И сколько хороших королей произошло от монстров? Сын никогда не равен своему отцу».
Гвендолин задумалась над этими словами. Конечно же, ее мать права. Но, тем не менее, это все еще было эмоционально тяжело, особенно после того, что с ней сделал Андроникус.
«Ты не можешь винить сыновей за грехи отцов», – добавила Королева.
«Ты должна была сказать мне», – ответила Гвендолин.
«Я сказала тебе держаться от него подальше».
«Тебе следовало бы сказать мне почему. Ты должна была сказать мне правду, всю правду, заранее».
«И что бы ты сделала? Ты бы держалась от него подальше?»
Гвендолин задумалась над этим, застигнутая врасплох. Ее мать была права.
«Я… могла бы».
«Нет, ты бы не стала», – парировала мать. – «Ты была ослеплена любовью».
Гвендолин думала об этом.
«Я никогда не считала Тора плохой партией для тебя», – сказала Королева. – «Наоборот, я знала, что он будет идеальной партией».
Гвен нахмурилась, сбитая с толку.
«Тогда почему
Девушка внимательно смотрела на свою мать, которая хранила странное молчание.
«Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь, мама».
Королева отвернулась и Гвен, наконец, почувствовала, что она на верном пути. Ее мать что-то от нее скрывает.
После долго молчания Королева, наконец, прокашлялась.
«Существует пророчество», – произнесла она медленно и нерешительно. – «Я не говорила о нем с тех пор, как ты была ребенком. В ночь, когда ты родилась, к твоему отцу пришел звездочет. Он провозгласил пророчество о тебе. Он объявил, что ты станешь великим правителем – лучшим, чем когда-либо был твой отец».
Сердце Гвендолин бешено заколотилось, когда начал вырисовываться смысл.
«Именно поэтому он выбрал меня среди всех своих детей?» – спросила она. – «Из-за пророчества?»
Ее мать вздохнула.
«Возможно. Но я так не думаю. Я думаю, что он видел что-то в тебе. Я думаю, он выбрал бы тебя в любом случае. Он любил тебя больше всех. Даже больше меня».
Гвен ощутила ревность своей матери, ее грусть. Впервые в жизни ей стало жаль Королеву.
«Мне жаль, мама», – сказала она.
Ее мать пожала плечами и отвела глаза в сторону, тем не менее, по тому, как Королева ломала руки, Гвен поняла, что у нее на уме было что-то еще.
«Что еще?» – озадаченно спросила девушка.
Королева избегала встречаться с ней глазами, и Гвен что-то поняла.
«В этом пророчестве было что-то еще?» – спросила девушка, чувствуя, что так и есть. – «Разумеется, это не единственная причина, по которой ты хотела разлучить нас с Тором?»
Ее мать колебалась, не желая отвечать. Наконец, после бесконечного молчания, она посмотрела прямо на Гвен, и та увидела горе в ее взгляде.
«Пророчество предсказало о том, что ты выйдешь замуж», – произнесла мать тяжелым голосом. – «Что ты родишь сына. И что твой муж умрет молодым».
Гвендолин ахнула. Она попыталась восстановить дыхание, ей показалось, что кто-то вылил ей на голову ведро холодной воды.
«Именно поэтому я не хотела, чтобы ты была с Торгрином», – наконец, признала Королева. – «Я хотела уберечь тебя от разбитого сердца».
Гвендолин стояла, онемев. Она в трансе вышла из комнаты и снова пошла по коридору, желая, чтобы ее жизнь закончилась.
Глава двадцать вторая
Торгрин, сжимая в руке Меч Судьбы, летел на спине Микоплес, которая размахивала своими огромными крыльями, унося его подальше от Силесии. Тор чувствовал себя опустошенным. Пока они парили через облака, проносясь мимо раннего утреннего солнца, он вспоминал свою встречу с Гвендолин, и не знал, что думать.