Ритуал
Шрифт:
— Вы не судья, и я не обязан отвечать.
В конечном итоге Малески, выругавшись на непонятном языке, отвел свой мушкет от входа в ущелье, направил его на загривок волка и дважды нажал на спусковые крючки — как раз в то мгновение, когда зверь рысцой пробегал между двух охотников.
На сей раз свинец принес смерть. Мускулистое тело обмякло, передние и задние лапы и даже хвост разом лишились силы, волк рухнул, проскользил несколько шагов по земле и замер.
Молдаванин буднично перезарядил оружие, делая это ловчее Жана — так, во всяком случае, показалось леснику. Уже через двадцать секунд Малески снова вздернул мушкет
— Месье! Охота окончена! — постановил де Бютерни, подойдя к охотникам, пригнул книзу сперва мушкет Малески, потом Жана.
— Разрядите ваше оружие, и пойдем со мной в деревню, где совместно отпразднуем победу! Пусть колокола Жеводана возвещают смерть бестии, а не ее жертв. — Когда лесник вновь пожелал поднять оружие, лейтенант вышел из себя:
— Мсье! Довольно, — прошипел он. — Перед вами лежит бестия…
— Нет, это не она, господин де Бютерн, — тихо возразил Жан. — Пересчитайте собак, и поймете, что четверых не хватает. Ни один волк, даже этот внушительный экземпляр, не сумел бы убить четверых за столь короткое время. И еще посмотрите на следы когтей на той собаке. Она будто боролась с крупной кошкой, mon seigneur.
Тут вперед выступил де Моранжье.
— А я говорю, это бестия! Ни один обычный волк не выжил бы после выстрела в голову. Нужны ли лучше доказательства?
Жан испугался. Глаза графа странно блеснули, и в них он прочитал, что молодому де Моранжье доподлинно известно, что перед ним лишь волк! «Что он замышляет?» — недоуменно спросил себя лесник.
Тем временем граф повернулся к не менее скептически настроенному Малески.
— Вы сейчас же подтвердите, мсье, что мы прикончили искомую тварь, не то я обеспечу вам самые серьезные неприятности, какие только бывали в вашей жизни.
Молдаванин сплюнул, а потом — хотя и без радости — крикнул:
— Ура! Да здравствует король Людовик Пятнадцатый, приславший нам достойного лейтенанта де Бютерна и освободивший нас от бестии! — Он перевел взгляд на де Бютерна. — Когда я получу мои десять тысяч ливров, mon seigneur?
— Почему они должны достаться вам?
— Если вы помните, это я застрелил зверя, mon seigneur. Вы стояли всего в пяти шагах и перезаряжали ваше оружие.
— Вы ошибаетесь, — отрезал де Бютерн. — Вы под моим командованием и тем самым подчинены королю, а потому не имеете прав на награду.
Малески поклонился.
— Merci beuacoup, mon seigneur [26] . — Его голос просто сочился иронией. Опасной иронией.
Жан сделал шаг вперед к ущелью Беал, но Моранжье удержал его, крепко схватив за руку.
— А вы туда не пойдете, Шастель, разве только хотите на неопределенный срок оказаться гостем той самой тюрьмы, где уже побывали. Сами знаете, каково там. И уверен, судья сказал вам, что больше нечего рассчитывать на снисхождение. — Хватка графа была болезненной, необычайно крепкой. — Перед нами лежит именно бестия. Вам ясно, мсье? — Отпустив Жана, он повернулся и ушел к загонщикам.
26
Благодарю, мой господин (фр.).
Пелиссье принес лейтенанту сумку, из которой тот начал доставать монеты, чтобы щедро наградить каждого из загонщиков, которых тут же обязали распространить весть о гибели бестии.
Наконец охота разошлась. Труп волка положили на волокушу, связанную из веток и тонких стволов, и потащили из леса.
— Я велю сделать из него чучело и отвезу ко двору короля в Версаль. Нападениям на детей и женщин конец! — громко объявил де Бютерн, что было встречено с ликованием. — Король гордится вами, мужчины Жеводана!
Жан тем временем следил сердитым взглядом за графом де Моранжье.
— Все это сплошной театр, — подавленно пробормотал он, бросая последний тоскливый взгляд на вход в ущелье.
Бестия наблюдала за ним и Малески, он чувствовал на себе ее взгляд. Она знала, что ей оттуда уже не сбежать — и упивалась бессильной яростью самых заклятых своих врагов.
Велико было искушение пойти наперекор запрету графа, но разум предостерегал от совершения подобной ошибки, которая приведет его прямиком в тюрьму Согю, которой он уже был сыт по горло. А его сыновья, прикованные на цепи в хижине, погибнут тогда голодной смертью или каким-то образом освободятся и превратятся в необузданных бестий, которые станут еще страшнее, чем раньше, лютовать в округе. Жан отвел оба курка мушкета, забросил его за спину и в хвосте процессии двинулся через лес.
— Готов поспорить, что вся охота была инсценирована.
— Вы думаете, кто-то привез крупного волка в ущелье, чтобы мы нашли его там и пристрелили? — Малески скривился. — Рискованное высказывание, мсье. Оно значило бы…
— …что люди считают себя в безопасности, но на самом деле угроза для них больше, чем когда-либо раньше, — ворчливо закончил лесник. — Театр, чтобы дать де Бютерну и королю их победу.
Он смотрел на де Моранжье, который ехал рядом с лейтенантом и с ним разговаривал. У Жана возникло подозрение, что за случившимся стоит некто иной, как граф. Может, изначально у него был план выставить де Бютерна, как до него Дюамеля и Данневалей, никчемным неудачником, чтобы под конец самому возглавить охоту?
— Давайте покончим с играми, мсье Шастель, — предложил наблюдавший за происходящим молдаванин. — Вы, как и я, охотитесь далеко не на обычного волка.
Не успел Жан ответить, как к ним подошел Жак, По сияющему лицу парнишки они видели, что он поверил лжи посланника короля и считал гибель бестии делом решенным.
— Счастливый день! — неприкрыто радовался он. — Мы ее убили.
— Да, мы ее убили, — сказал Малески и, сняв с носа пенсне, потер его об отворот кафтана. — Что мы сделали бы и без этого чертового де Бютерна. А так его успех унизил Дюамеля и Данневалей, выставив их неразумными детьми, — добавил он с ядовитой иронией. — Полагаю, увидимся на празднике в честь победы в Ланжеаке, месье?
— Мне нужно домой, — уклончиво ответил Жан и свернул на другую тропу, в сторону от процессии.
— А как же наш разговор, мсье? — крикнул ему вслед Малески. — Я вас навещу, если вы не против.
В ответ он не получил ни слова, лесник сделал вид, что его не услышал, а Малески многозначительно улыбнулся. Согласен лесник или нет, он вскоре постучит в его дверь. Следуя за процессией, он и Жак направились по проселку в Бессейр.
По дороге к процессии присоединялись крестьяне, которые хотели устроить праздник по случаю гибели твари. Под конец охотникам даже пришлось сомкнуться вокруг трупа волка защитным кольцом, поскольку каждый хотел отрезать себе кусок шкуры на память.