Ритуалы экзорцизма

Малиновская Елена Михайловна

– Мама! – Я сжал кулаки. – Прошу тебя! Где его останки? Ты ведь обязана была увидеть, где приспешники отца Каспера его захоронили, раз уж в подземелье его нет.

– Я до последнего надеялась, что он остановится, – продолжала свой заунывный монолог матушка, не обратив ни малейшего внимания на мой вопрос. – Наблюдала за тем, что он творит, и не верила своим глазам. Не верила, что он посмеет убить родного брата. Мое сердце разрывалось тогда от жалости к тебе, гнева на него и стыда на себя. Я мать! На мне основная вина за то, что Мерар

впустил в сердце зло. Но то, что произошло позже…

И замолчала, кусая губы и отсутствующим взглядом глядя куда-то поверх моей головы. Я знал, что мыслями сейчас она вернулась в тот давний день, когда ее сын готовился убить родного брата.

С тонким шипением одна из свечей захлебнулась в раскаленном воске, пламя изошло на струйку дыма и погасло. В комнате сразу же стало темнее, и я невольно передернул плечами. Вернулось ощущение чужого внимательного взгляда. Словно кто-то скрывался в самом дальнем углу спальни, следя за каждым моим движением и выжидая.

– Мама, – прошептал я, – пожалуйста. Осталось всего несколько минут…

– Ты хочешь узнать, что случилось с Мераром? – Матушка посмотрела мне в глаза с печальной улыбкой. – А ты уверен, что сможешь принять правду? Все эти годы я отказывалась обсуждать с тобой события того вечера не из-за своего мерзкого и своенравного характера. Не кривись так, я прекрасно знаю, как обо мне отзывались слуги и как ты порой поминаешь меня добрым словцом. Да, я непростой человек, иногда бываю просто невыносимой. Но сама же потом переживаю из-за своих вспышек ярости. Впрочем, не об этом речь. Вулдиж, я хранила молчание из-за тебя. Пусть я и плохая, но мать. А мать всегда будет защищать и оберегать своего ребенка. Даже после своей смерти. Ты уверен, что готов услышать правду?

– Да, – проговорил я, постаравшись скрыть предательскую дрожь в голосе. – Уверен. Что бы тогда ни случилось, я хочу услышать это от тебя.

Еще одна свеча погасла, отразившись умирающим лепестком огня в темных внимательных глазах матери. Тьма с легким угрожающим шорохом придвинулась. Я чувствовал, как мрак ползет ко мне, извиваясь по полу, будто живое существо. И тот, кто скрывался в нем, беззвучно смеялся надо мной, питаясь моим страхом.

Я знал, что услышу, еще до того, как матушка открыла рот. Она глубоко вздохнула, набираясь решимости, и негромко произнесла:

– Ты его убил, Вулдиж. Ты убил Мерара. Я не знаю, как это произошло. Не имею ни малейшего понятия, как ты освободился из круга и выбил из его рук кинжал. Это было что-то невероятное. Вокруг кипел огонь, который отражался в сотнях осколков разбитого зеркала. Тьма безумствовала, расплескавшись по полу в причудливых кляксах. Когда я увидела тебя, то не узнала собственного сына. Ты стоял над телом Мерара, перепачканный в его крови, алый от всполохов огня. И смеялся, глядя в глаза приближающемуся демону.

– Этого не может быть, – прошептал я онемевшими от ужаса губами. – Как…

– Не спрашивай меня. – В глазах матери застыли крупные слезы. – Я не знаю, каким образом у тебя это вышло. Наверное, на какой-то миг я потеряла сознание, как это ни смешно прозвучит для призрака. Казалось, будто я просто моргнула, но все вокруг изменилось. Ты лежал на полу, бледный и почти бездыханный. Демон ушел. А Мерар… – Матушка не выдержала и протяжно всхлипнула. Ее губы мелко тряслись от сдерживаемых с трудом рыданий.

– Тело, – сухо напомнил я, благоразумно решив отложить обдумывание услышанного на более подходящий момент. – Куда инквизиторы дели тело Мерара?

– В подземелье. – Фигура матушки замерцала, истончаясь по краям. Явный признак того, что она вот-вот исчезнет, растворившись невесомым облачком. – Но не в основном помещении, а в одном из ходов. Райчел должен знать.

В этот момент осмелевшая темнота подползла вплотную к кругу. И последняя свеча сдалась под ее напором.

Воцарился мрак.

* * *

Я стоял в полной темноте и старался не дышать. Каждый раз, когда я делал очередной вздох, мне казалось, будто кто-то делает это вместе со мной. В ушах отчаянно звенело от тишины, нарушаемой лишь слишком громким стуком моего сердца. Мои заклинания не действовали. Я дважды пытался прибегнуть к помощи ночного зрения, но безуспешно. Однако, вопреки ожиданиям, мне не было страшно, хотя ощущение чужого присутствия стало просто-таки невыносимым. То и дело моего лица касались легкие потоки воздуха, будто кто-то беззвучно ходил вокруг меня. Но – странное дело – я был уверен, что тот, кто скрывается во тьме, не представляет для меня угрозы. Пока, по крайней мере.

– Я рад, что ты наконец-то решил меня навестить.

Я так и не понял, услышал ли эти слова наяву, или же они родились сами в моей голове. Шепот окутывал меня, ласкал, как ласкает теплый мех обнаженную кожу.

– У меня не было другого выхода, – с трудом выдавил я из моментально пересохшего горла. Увы, мне не надо было гадать, чтобы понять, кто именно почтил меня своим визитом.

– На это и был расчет. – В голосе моего невидимого собеседника я уловил усмешку.

– Значит, это ваши забавы? – поинтересовался я. – Зазеркалье, странная тьма, отнимающая мои силы, невозможность колдовать в собственном замке…

– О, мой милый Вулдиж, не думай обо мне слишком дурно. – Я вздрогнул, как от удара, когда почувствовал легчайшее прикосновение к своей щеке. Будто кто-то провел по ней ногтем, намечая царапину. А Темный Бог продолжил уже серьезнее, будто не заметив этого: – Я далеко не главный и не основной виновник всех твоих бед. Эта игра началась без моего участия. И, если честно, мне не нравится, к чему она может привести. Напрямую вмешаться я не имею права. Но я послал к тебе на помощь своего верного соратника. Если хочешь пережить Йоль – хоть изредка прислушивайся к его словам.