Ритуалы экзорцизма
Шрифт:
– Я позабочусь о нем, – шепнул мне Райчел.
Я благодарно улыбнулся. Райчел, мой верный Райчел. Жаль, что я не могу даровать тебе свободу. Точнее, как демон я способен на большее, чем как барон, но…
– Не беспокойтесь, я понимаю вас, – перебил меня хранитель подземелья, не дав мне завершить слишком опасную мысль. И добавил совсем тихо: – Я позабочусь. Обо всем позабочусь, барон. Такова моя участь – быть хранителем не только костей, но и тех, кому суждено однажды пополнить число моих призрачных собеседников.
Рядом со мной засеребрилось
– Ты свободен, – негромко шепнул я.
Легкий ветерок взъерошил мои волосы, будто призрак напоследок ласково погладил меня по голове. И облачко навсегда растаяло, осев крупными белесыми каплями на вторую могилу моего брата.
А у меня оставалось еще одно очень важное дело. Главный инквизитор, отец Грегор. Он обязан был заплатить за то, что посмел бросить вызов Темному Богу. И я не имел ничего против того, чтобы в этот раз выступить на стороне своего заклятого противника.
Но прежде я должен был вернуться в кабинет и поговорить с Ташей. А заодно дать разрешение Дирону открыть глаза.
Я развернулся и медленно направился к выходу из подземелья. Теперь мне не нужны были подсказки Райчела, хотя я похоронил Ричарда в одной из самых дальних штолен. В конце концов, то, что некоторое время его тело послужило вместилищем души моего брата, не делает инквизитора принадлежащим к роду Сурина. Не хочу смущать своих предков столь двусмысленным соседством с останками инквизитора.
А еще где-то здесь была похоронена Агнесса. Я знал, что об этом уже позаботился Тоннис. И меня вновь кольнуло слабое раскаяние при воспоминании о симпатичной целительнице, подарившей своей смертью мне надежду на спасение. Да, она была обречена с той самой секунды, как вошла в мой замок. Но все же я испытывал чувство вины за то, что не сумел ее спасти.
План подземелья словно пылал перед моим внутренним взором, когда я неторопливо шел обратно. Теперь я видел все эти запутанные ходы, обвалы и круговые штольни так же ясно, как если бы они были нарисованы на листке бумаги. Жаль, что, скорее всего, это знание мне никогда больше не пригодится.
В тот момент, когда я достиг старой каменной лестницы, круто ведущей наверх, я вдруг почувствовал чье-то присутствие за своей спиной. И мне не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.
– Отец, – прошептал я, услышав слабое характерное покашливание.
У отца было слабое горло, которое часто воспалялось. Видимо, и после смерти он сохранил свои привычки. Впрочем, призраки трепетно относятся к подобным мелочам, напоминающим о счастливом времени, когда им светило солнце живых.
– Вулдиж, – чуть слышно отозвался он. – Прости…
Мне не надо было спрашивать, за что он просит прощения. Родители не должны оставлять детей, особенно когда им так нужна помощь и пригляд. Если бы отец не был настолько падок на женские чары, если бы не изменял моей матери при каждом удобном и неудобном случае, то она не застала бы его со служанкой на сеновале, и он бы не умер от разрыва сердца. И сама леди Аглая осталась бы жива, а значит, двое мальчишек из рода Сурина не столкнулись бы в столь юном возрасте с жестокими интригами мира взрослых.
– Все в порядке, – произнес я. – Не переживай. Инквизиция все равно нашла бы способ уничтожить наш род. Не эдак, так иначе.
– Я должен был навестить тебя раньше, – смущенно признался отец. – Но мне было запрещено…
И опять я не стал требовать уточнений, кто бы мог закрыть духу моего отца дорогу в родной замок и не позволить призраку некроманта помочь советами своему сыну. По большому счету это было уже не важно. Я сделал свой выбор, и теперь ничто и никто не способен спасти меня.
– Не переживай, – опять повторил я.
Мне очень хотелось повернуться и посмотреть на отца. Я так давно его видел в последний раз… Память сохранила лишь его хриплый кашель и почему-то шрам в основании большого пальца на правой руке. А вот лицо… Я никак не мог вспомнить, как же он выглядит. Как ни старался, но видел лишь мутное белое пятно вместо лица.
Однако я прекрасно понимал, что лучше мне не делать этого. Пусть и невежливо – стоять спиной к отцу, но… Так будет лучше, честное слово. Наверное, мне просто стыдно показать ему то, кем я стал. Или вернее сказать – чем?..
– Нет, ты не понимаешь, – виновато произнес отец. – Я бы мог избавить тебя от стольких проблем! У меня было достаточно сбережений, которые я хранил в тайне от твоей матери. Ты прекрасно знаешь, как твоя мать любила тратить деньги на драгоценности и прочие дорогие безделушки, поэтому я не посвящал ее в финансовые дела нашей семьи. Вулдиж, если бы мне только дали переговорить с тобой! Тогда ты бы ни в чем не нуждался!
Я горько усмехнулся. Да, но нищим некромантом было намного удобнее управлять и предсказывать его поступки. Если бы я не испытывал вечной нужды в деньгах, то вполне мог бы отказаться от просьбы Таши расследовать странную смерть ее отца и последующие загадочные происшествия в ее доме. Хотя, скорее всего, это она не осмелилась бы потревожить меня визитом, поскольку знала бы, что ей нечего предложить мне в обмен на мое участие в том деле, с которого началось наше знакомство. А это значит, что главный инквизитор не сумел бы завлечь меня в эту западню.
Подумав так, я тряхнул головой. Нет, история завершилась бы гораздо раньше. Если бы Мерар не нуждался в деньгах, то ни за что не взялся бы изучать запрещенные ритуалы некромантии и не вызвал бы демона, а следовательно, два последних представителя рода Сурина не сошлись бы в кровавой битве один на один.
– Прости, – негромко сказал отец. – Я был обязан нарушить запрет, послать тебе весточку, намек… Ты догадливый мальчик, обязательно бы понял, где надлежит искать. Но я боялся, очень боялся. Не всем потомкам Сурина дозволено спорить со столь могущественными созданиями.