Роар
Шрифт:
— Я поймала угольки. Мешок с банками упал с одного из лошадиных вьюков, и я подумала, что могла бы сделать что-нибудь полезное. Я ловила угольки, когда они скатывались со Скалы, прежде чем упасть на траву.
Он направился обратно к ней.
— И ты сделала это, не приняв порошок. Опалила всё, Роар. Ты могла пострадать. Всё, что потребовалось бы — это один уголёк, отскочивший от Скалы, когда ты этого не ждёшь, и ударивший тебя прямо по коже. Ты видела, какие ожоги они могут вызвать?
— Да, я их видела. И я прекрасно понимаю, в какой опасности
Остальные отошли подальше, чтобы их не было видно, на другую сторону Скалы, где была большая часть повреждений, вероятно, спасая её от смущения быть свидетелями того, как Локи в очередной раз отчитывает её. С рычанием она развернулась, прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, и зашагала прочь. Он не заставит её сожалеть о содеянном. Она видела бурю и осталась сама собой. Она сделала что-то полезное после того, как так долго чувствовала себя бесполезной. Сначала она подумала, что он собирается оставить её в покое, но, в конце концов, услышала, как он подбежал к ней сзади.
— Роар, подожди.
— Нет, — отрезала она, ускоряя шаг.
— Послушай…
— Ты можешь просто оставить меня в покое?
Он схватил её за локоть и с силой развернул её к себе. Он зарычал:
— Нет. Не могу.
А потом его губы встретились с её губами.
Какое-то мгновение Роар не понимала, что происходит. Она осознавала, что его губы были на её губах, целуя достаточно крепко, чтобы быть наказанием. Пальцами он зарылся в её волосах, рукой крепко обняв её за талию. Но, даже понимая всё это, у неё не укладывалось в голове, что Локи целует её.
Она застыла, не зная, хочет ли позволить ему это или оттолкнуть. Она была так зла, но теперь этот пылающий жар превратился в нечто другое, как расплавленное стекло превращается во что-то новое. Он откинул её голову назад, сильнее сжав её волосы в руке, и когда он открыл свой рот, она последовала за ним. Он целовал свою собственную ярость в ней, меняя её снова и снова с каждым касанием своего языка её.
Когда он прервал поцелуй, его рот оставался близко, его дыхание, как огонь, обжигало её нежные губы. Она открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на неё, нахмурив брови, пребывая на полпути между замешательством и гневом. Постепенно мир снова обрел чёткость — затянувшийся запах дыма, влага, пропитавшая её одежду, звук голосов, доносившихся не слишком далеко.
Она положила руки ему на грудь и толкнула, но он схватил её за запястья.
— Ты так и не спросил, — прошипела она.
Ямочка на его лбу стала глубже.
— О чем не спросил?
Она боролась с его хваткой, паника подступала к горлу.
— Ты не можешь просто хватать меня и… и делать это. Ты не можешь манипулировать мной, чтобы я выпустила свой гнев.
На этот раз, когда она потянула, он освободил её запястья, и она отшатнулась назад. Он протянул руку, как будто хотел поймать её, но запнулся, позволяя ей самой найти опору.
— Мне не следовало кричать на тебя. Я волновался и слишком остро отреагировал. Ты… ты хорошо справилась. С… угольками.
Ей хотелось ещё немного покричать, ударить и отпихнуть, и защитить себя, потому что сопротивление было не столь пугающим, как… как что бы это ни было. Она должна была научиться доверять себе, быть уверенной в своих силах. Она не могла так рисковать этим, даже ради поцелуя, настолько страстного, что её всё ещё трясло.
Снова послышались громкие голоса других охотников, и она выглянула из-за него. К счастью, остальные всё ещё были вне поля зрения с другой стороны Скалы. Её лицо пылало, и она не знала, что бы сделала, если бы они увидели. Когда Локи заговорил снова, его голос был хриплым и низким.
— Мне нужно выяснить, что произошло. А потом мы займёмся твоими ожогами.
Он не стал ждать ответа, повернулся и направился к Скале, задняя часть которой была обожжена и искорёжена, и не отличалась от того, что она чувствовала в душе.
— Все целы и невредимы? — спросил Локи, присоединяясь к остальным членам группы. Члены команды проверили друг друга, никто серьёзно не пострадал. Последним отозвался Бейт. Рыжеволосый стоял рядом с повреждённым экипажем, его лицо было испачкано сажей и дождём, плечи поникли, когда Локи направился к нему.
— Бейт, — прорычал Локки, и Роар вздрогнул, радуясь, что не она стала причиной его раздражения. — Что, черт бы побрал эти небеса, произошло?
— Я, ээ, отвлёкся. И пропустил время, когда должен был добавить больше магии в камеру. Я должен был быстро что-то сделать, иначе мы бы потеряли контроль, но я не мог найти другую банку циклона. Поэтому я вставил…
— Огненный смерч. Проклятье, Бейт. Металл не может выдержать столь быстрого изменения температуры. Нам повезло, что всё это не разорвалось на части.
Задняя часть кареты, казалось, лопнула по швам. Почерневший металл откинулся назад во многих направлениях, зияя и открывая внутренности хитроумного устройства, которое использовало магию для питания всей машины.
— Ты можешь починить? — спросил Дьюк, отрывая один рукав рубашки и обнажив обожжённую кожу на предплечье и ещё несколько шрамов, когда присоединился к остальным.
— Возможно. С помощью Рансу. Но нам нужно найти деревню, где есть кузнец. Нам снова придётся изменить маршрут нашего путешествия.
Все взгляды обратились на Роар, некоторые настороженные, некоторые с любопытством, некоторые были просто уставшими после такого дня. Она стояла неподвижно, боясь, что если сделает неверное движение, то все они смогут сказать, что Локи только что поцеловал её, и у неё душа ушла в пятки.
— Ты что-нибудь почувствовала? — спросил Дьюк.
Жар разлился по её коже, и во рту пересохло. Её широко раскрытые глаза метнулись к Локи, и он сказал:
— Когда поднялась буря? — он нахмурился. — Был гнев? Или другие эмоции, которые не были схожи с твоими собственными?