Роберт Говард собрание сочинений в 8 томах - 1

Говард Роберт Ирвин

Лодка причалила к пустынному берегу, где покачивались в лунном свете другие каноэ бастийцев. Оказалось, что пирамиды окружены массивными стенами — стенами древнего города Басти.

Под луной белело засеянное бесконечное поле, посреди которого виднелась тропинка. Воины строем, все так же безропотно, двинулись через поле, но Кейн почувствовал растущее в людях напряжение. Над городом и пирамидами сияла луна, словно маска древнего бога, изображенная на храме Басти.

Глаза Ястреба лукаво заблестели.

— Послушай, Кейн, —

прошептал он, — что если обратить этих языческих свиней к твоему Богу? Это стало бы золотым пером на твоей пуританской шляпе?

Но Кейн отрицательно покачал головой, этим его не соблазнишь. Все, что он должен, — сокрушить зло, вершимое Агарой. Ястреб казался совершенно захваченным честолюбивыми мечтами и слишком убежденным в своей власти, чтобы планировать свои действия. А что если в городе их поджидает засада? Кейн хотел обсудить это с пиратом, но тот внезапно зарычал на воинов, замедливших шаг у стен Басти:

— Вперед, собаки! Мы открыто войдем в город как король с верноподданными, а не будем пробираться тайком, подобно шелудивому псу — Агаре.

Но воины остановились в нескольких ярдах от стены. Кейн разглядел в полусумраке ворота, такие огромные, что два стражника, охраняющие их, казались карликами. По краям створок виднелись изображения луны с загнутыми лучами.

Возможно, Ястребу воины и в самом деле показались карликами, потому что он заревел:

— Открыть ворота королю!

Но в ответ он не услышал ни звука, стражи даже не пошевелились. Только когда Ястреб подошел к ним вплотную, они предупреждающе подняли свои мечи. Похоже, действия стражников были частью ритуала, и в их задачу входило держать город в неприкосновенности, пока длится полнолуние. Ястреб, не обращая внимания на обнаженные клинки, подбежал и, изрытая проклятия, хотел постучать в ворота пистолетом, но воины, зеркально повторяя движения друг друга, словно в церемониальном танце, встали по обе стороны от Ястреба и одновременно занесли над ним мечи, готовые рассечь англичанина на куски.

Кейн предупреждающе закричал, но Ястреб, похоже, был не столь безрассуден, как могло показаться: он резко отклонился и разрядил пистолет в лицо одного из стражников. Воина с отстреленным правым ухом отбросило к воротам. Второй охранник бросился на англичанина. Секунду воин смотрел на пистолет испуганно, но, прочитав растерянность в глазах Ястреба, дико вскрикнул и налетел на пирата, целясь клинком ему в живот. Белый едва ускользнул от удара.

Внезапно Ястреб споткнулся на пригорке и упал, а стражник метнулся к нему и сделал выпад мечом, острие клинка вонзилось в землю в дюйме от англичанина. Пират вскочил и ударил охранника в лицо пистолетом, скорчился от боли и, не удержавшись на ногах, рухнул.

Но тут Ястреб увидел надвигающегося на него с мечом и булавой второго стражника, раненного, но сумевшего подняться. Вся правая щека воина почернела от крови. Ястреб словно позабыл о своем мече,

и отступал, судорожно пытаясь перезарядить пистолет.

Охранник быстро приблизился к Ястребу, занеся над его головой оружие, но в эту секунду выстрел Кейна разорвал ему грудь.

Стражник покачнулся и, несмотря на то, что кровь из раны заливала его до пояса, упрямо двинулся к Ястребу. Но тот уже успел перезарядить оружие и готов был встретить несокрушимого бастийца.

Кейну показалось, что в глазах воина уже не осталось ни искры жизни, только чистый холодный свет луны, ведущий его. Времени перезарядить пистолет у пуританина не было, и он ударил стражника кинжалом в бок. Тот медленно, словно зомби, стал разворачиваться, и клинок Кейна вспорол ему живот. Бастиец замертво рухнул на землю, но пуританин, склонившись, вонзил кинжал в сердце воина, ведь даже сейчас в глазах стражника блестела луна.

Кейн, дрожа, вытер кинжал о траву. Ястреб ободряюще похлопал его по плечу:

— Ну что, старина, еще не потерял вкуса к кровавой сече? — Англичанину все было нипочем. — Клянусь крыльями сатаны, я буду на троне до захода луны! — И Ястреб стал стрелять по воротам.

Все стояли в ожидании. Почему город такой затихший? Почему никто не вышел на грохот выстрелов? Были люди заняты ритуалом или просто готовили засаду?

Вдруг ворота заскрипели, и створки медленно подались назад, словно раздвинулась гора, открыв вид на пирамиды, пестрые от лунных бликов и теней. За воротами молча стояли люди, высокие и коренастые, мужчины и женщины. Впереди них виднелся силуэт высокого, истощенного человека в ниспадающей складками одежде.

Он подошел ближе. Худой как скелет старик выступал величаво и гордо, но что-то в нем было поникшее и затравленное, несмотря на надменный вид. Одежду украшали вышивки лунных лучей, опутавших человека, как паутина. Что излучали его глаза: злобный блеск или просто отражение света луны? Но блеск потух, лишь он узнал того, кто встал перед ним.

Ястреб прошипел пуританину на ухо, что это и есть Агара, хотя Кейн уже сам догадался об этом. Экс-король направил пистолет в лицо старца. Жрец широко развел руки в приветственном жесте, словно приглашая желанных гостей. Длинные ногти Агары просвечивали. Он низко поклонился Ястребу, а затем, с легкой улыбкой приятного удивления, Кейну.

— Басти приветствует тех, кого выбрала Луна, — произнес он холодным, мертвенным голосом.

В ту же секунду безмолвные люди простерлись ниц, касаясь лбами земли.

— Клянусь кишками сатаны, Кейн, — прошептал Ястреб, — старый людоед понял, что проиграл.

Кейн забеспокоился. Возможно, Агара признал, что его время истекло и предпочел сдаться сам. Но жизненный опыт подсказывал Соломону, что жрецы так просто не уходят.

Ястреб казался поглощенным приветствием жителей Басти, которые уже поднялись с земли и стояли, склонив головы.