Робин Гуд

Измайлова Ирина Александровна

– Но в этом доме нет никого, кроме его хозяев и нас, четверых путников, нашедших здесь приют, – возразил сэр Саймон самым миролюбивым тоном, меж тем, как его устремленный в узкое отверстие ставни взгляд становился все мрачнее и сосредоточеннее. – И никто из нас никоим образом не походит на беременную женщину.

Предводитель перебросился несколькими словами со своими всадниками, но разобрать этих слов никто не сумел. Потом последовал новый вопрос:

– А вы, мессир путник, кто такой будете, что тут делаете и отчего так боитесь впустить в дом королевскую

стражу?

– Мое имя Саймон Локсли, я рыцарь из Ноттингема. Где я нахожусь и что делаю, я никому объяснять не должен, потому что мое право быть там, где я хочу, и когда мне вздумается. Ну, а открывать двери мельник не спешит, да и я ему не советую потому, что мы вправе усомниться и в ваших словах, и в ваших целях.

– Это почему?! – теперь в голосе приезжего прозвучала уже настоящая ярость, которую он почти не пытался скрыть.

– Потому что, насколько мне отсюда видно, – невозмутимо произнес рыцарь, – ваши люди одеты и вооружены не так, как стражники шерифа, а ваше лицо скрывает шлем. Впрочем, я не раз встречался с сэром Годфри Глостером, так что могу легко разрешить наши сомнения. Встаньте ближе к окошку, мессир, снимите шлем и осветите свое лицо факелом.

– Чтобы вы пустили мне в голову стрелу через эту дырку? – злобно отозвался предводитель отряда. – А что если на этой проклятой мельнице скрывается не только воровка, но и целая шайка разбойников?

– Шайка разбойников тут и точно скрывается, сэр! – пробасил из-за плеча рыцаря Кристиан. – Целых пятеро. Старшему тринадцать, младшему четыре. И еще одна сопливая разбойница сопит в люльке. Нету у нас никаких беременных воровок, Христом Богом в том клянусь!

– Дайте войти и убедиться в этом! – прогремел предводитель. – Именем короля!

Саймон Локсли тихонько усмехнулся и подмигнул мельнику, явно находившемуся в нерешительности:

– Наконец-то он вспомнил слова, с которых должен был бы начать! «Именем короля»…

– Сэр! – шепнул рыцарю Кристиан. – А может, это все же и впрямь помощник шерифа? И почем мы знаем, что та бедняжка, которая лежит сейчас в нашем чулане, действительно не была воровкой? Может, впустить этих людей и рассказать все, как оно есть? Они убедятся, что брать им здесь больше некого, да и уедут. Уж ребенок-то им никак не нужен.

– Боюсь, Крис, что нужен им именно он! – сурово отрезал Саймон.

В это время Флориана, с самого начала понявшая, что может произойти в следующие минуты, подбежала к рыцарю и, кинувшись перед ним на колени, зашептала:

– Ради Пресвятой Девы Марии, мессир! Умоляю, не впускайте его! Он убьет нас всех! Никакой это не помощник шерифа! Это…

– Что он не помощник шерифа, я знаю и так! – прервал женщину рыцарь.

– Но откуда?! – изумился мельник. – У него же вся башка закрыта шлемом. Вы что, так хорошо с ним знакомы?

– Знаком был неплохо! – вновь усмехнулся Саймон. – Но и не в этом дело. А в том, что Годфри Глостер был убит полгода назад во время усмирения городского бунта.

Мельник тихо присвистнул и, не говоря более ни слова, кинулся снимать со стены свой лук.

Меж

тем, за дверью тоже шептались, но шептались куда громче, и до напряженного слуха припавшей к дверям Джудит, а также и до самого рыцаря долетели тревожные слова:

– Будьте осторожны, мессир! Саймон Локсли – родственник Ноттингемского шерифа… Лучше с ним не связываться. И уж, тем более, не драться.

Однако, предводитель не внял этим словам:

– Мало мне сегодня епископского любимчика, так тут еще и угождай родственникам шерифа?! Отворяйте, мерзавцы, или я выломаю дверь и войду сам!

– Ах, вот, как вы заговорили! – воскликнул Локсли. – Вы поняли, что я уличил вас во лжи, и решили перейти к угрозам? Да, вы не Годфри Глостер и к страже шерифа не имеете никакого отношения. Как же вы посмели чего-то требовать от нас именем короля?! А не разбойники ли вы сами? Впрочем, мне сдается, мессир невидимка, что ваш голос я все же знаю. Предлагаю еще раз: снимите шлем, дайте увидеть ваше лицо и скажите, что вам нужно на самом деле. Тогда мы разойдемся миром. Или уезжайте подобру-поздорову туда, откуда приехали.

– Да как ты смеешь, собака, мне угрожать?! – завопил незнакомец, совершенно выходя из себя. – Ты двадцать раз пожалеешь, что оказался на моей дороге!

Теперь предводитель говорил по-французски, и понять его смогли только сэр Саймон и его оруженосец. Впрочем, смысл сказанного вполне дошел и до всех остальных.

– Кто и на чьей дороге оказался, рассудит Бог! – ответил рыцарь, тоже заговорив на совершенно чистом французском языке. – Если ты, мессир самозванец, слышал обо мне, а ты обо мне слышал, то знаешь, что ни в сражении, ни на турнирах я обычно не бываю побежденным. Если только я действительно узнал тебя по голосу, то, полагаю, нам доводилось встречаться на ристалище, и ты вылетал из седла от удара моего копья. Охота тебе ввязаться в драку? Изволь. Я – гость мельника Кея и не позволю кому бы то ни было ворваться в приютивший меня дом и угрожать его хозяевам. Ну, так как? Будешь ломать дверь?

Говоря это, Саймон обернулся. Флориана поднялась с колен, однако все так же стояла рядом с рыцарем, умоляюще заглядывая ему в глаза. За нею топтался Тимоти, воинственно вскинув к плечу топор, а оруженосец Карл наполовину вытянул меч из ножен.

– Я не сумел рассмотреть через отверстие в ставне, сколько их всего, – произнес Локсли. – Судя по стуку копыт, когда они подъезжали, получается, шестеро или семеро. Нелегко придется. Карл, надеюсь, ты принес арбалет?

– Конечно, сир, вот он.

– Тогда заряди его и встань справа от двери. С левой стороны дверь на прицеле держит Крис.

Тут Саймон заметил, что возле стоявшего с натянутым луком Кристиана пристроился его старший сын, тот самый парнишка, что часом ранее старательно помогал матери, раздувая в печи огонь. В руках он держал толстую палку.

– Как тебя зовут? – рыцарь подмигнул мальчику.

– Роберт Кей, сэр. Я у отца первый, это потом будет моя мельница, значит, я тоже должен ее защищать. А кто эти люди? Разбойники?