Робинзоны из Бомбея
Шрифт:
— Он просто злодей, этот учитель Бенчу, — подхватила Аша. — Если бы Бирджу молчал, а то ведь он отвечал. Разве он виноват, что отвечал неправильно.
— Было бы не обидно, если бы он разок стукнул, а то ведь за уши оттрепал, поставил плохую отметку да еще из класса выгнал. Разве можно за одну вину сразу три наказания давать?
Позабыв Бирджу, ребята наперебой стали вспоминать свои обиды.
— Ишь! Хохочут! — сердито сказал Дада, кивнув на учительскую, откуда раздавался громкий смех.
— Поколотили детей
— Все так делают, — рассудительно заметил Нанхе. — Что в школе, что дома. Моему брату очень нравится меня колотить. Чуть что, так сразу подзатыльник. Будто я для того и живу, чтобы получать оплеухи.
Тема для разговоров расширилась. Дома им иногда доставалось за какую-либо провинность, у каждого было что вспомнить, поэтому всем не терпелось высказаться.
— У меня дома тоже все на оплеухах держится, — угрюмо произнес Дада. — Стакан уронил — оплеуха. Уроки не приготовил — оплеуха. В школу не пошел — оплеуха.
— Правда, меня мама никогда не трогает, но всегда заставляет что-нибудь делать. Только выйдешь поиграть, а она уже зовет: «Помой посуду, дочка! Принеси ступку! Помоги горох лущить!» И так целый день, словно я служанка в доме, — пожаловалась Аша.
— Эксплуатация! — неожиданно выпалил Дада и победоносно посмотрел на приятелей.
Это слово он сегодня вычитал в учебнике.
Раскрыв рты от удивления, ребята с уважением уставились на своего предводителя.
Заметив, что друзья не поняли его, Дада стал лихорадочно думать, как объяснить это слово своим несмышленым приятелям:
— Эксплуатация… это… это… Ну, в общем, это когда угнетают… да… в общем, вот… Ну… ну, значит, когда угнетают детей, это и называется эксплуатацией. Теперь поняли? — вздохнул он с облегчением.
Никто не хотел выглядеть глупцом в глазах вожака, поэтому все дружно закивали головами, выражая полное согласие с только что полученным разъяснением.
— Но как же избавиться от этой, как ее… ик-ик-спла-та-ции? — спросила Аша.
— Да, как избавиться от этой саплотации? — спросил Нанхе.
— От нее нельзя избавиться до тех пор, пока в этом мире будут большие и маленькие. Большие всегда будут угнетать маленьких, — авторитетно пояснила Мунни.
— И зачем нам такая жизнь? А почему бы нам не устроить свою детскую страну? — внезапно вмешался молчавший до сих пор Бирджу.
— Верно, — воскликнул Дада, — почему бы нам не устроить свою Страну Детей, где не будет больших, где нам будет весело и хорошо!
Все дружно закричали «ура» и захлопали в ладоши.
Глава 2
Мысль об устройстве Страны Детей целиком завладела ребятами. Даже Бирджу позабыл о своих обидах.
Первым заговорил Дада, почесывая в затылке:
— Прежде всего нужно найти для нашей страны место…
— Да такое, о котором бы взрослые не знали, — перебила его Аша.
— Но где найти такое место? — воскликнул нетерпеливый Нанхе.
Тогда Дада стал вспоминать, что он слышал на уроках географии. Первое, что пришло ему в голову, — это тундра. Учитель объяснял, что тундра занимает огромную площадь, но там много снега.
— Нет, это не подойдет — мы все там замерзнем. А может быть, в тайге? Но там дремучие леса и зимой холодно, а летом жарко, — рассуждал он вслух.
— Нашел! Нашел! — закричал вдруг Бирджу.
— Что нашел? — поинтересовался Нанхе.
— Место нашел, где мы сможем устроить Страну Детей! — радостно кричал Бирджу.
— Это где же? — недоверчиво спросил Дада, который мало полагался на сообразительность Бирджу в столь важном вопросе.
— Дворец духов! — сказал Бирджу, горделиво поглядывая на своих товарищей.
У ребят даже рты пораскрывались от изумления.
— Вот так место! — протянул Нанхе. — Да ты знаешь, что туда даже взрослые боятся заходить?
— Ну и пусть, — отпарировал Бирджу, — а мы не побоимся!
Недалеко от их квартала находился полуразвалившийся дворец, известный под названием «Дворец духов». Говорят, что в далекие времена его построил какой-то раджа. А теперь будто там поселились злые духи. Правда, духов там никто не видел, но многие слышали, как по ночам оттуда доносились какие-то странные звуки. Однажды утром на улице рядом с дворцом нашли без сознания какую-то старуху. С тех пор ночью по этой улице никто не ходил. Днем же ребята всегда играли на пустыре рядом с дворцом, а Дада мог даже на спор обежать дворцовую ограду. Для игр пустырь считался самым подходящим местом, но ни у кого никогда не возникало мысли перелезть через глухую ограду.
— Ну что, решено? Чего же вы молчите? — не унимался Бирджу. — Испугались злых духов? Больше смелости!
— Да смелости-то у нас хватает, — ответил Дада, задетый словами товарища.
— «Хватает»! — передразнил его Бирджу. — Если бы хватало, не стали бы рассиживаться, как ленивые буйволы. Вы только подумайте, разве злые духи хуже взрослых? Уж они-то наверняка никого не… ик-ик-сплатируют.
Энтузиазм Бирджу подействовал на ребят. Нанхе особенно понравились последние слова товарища. «Уж лучше жить среди злых духов, чем под гнетом взрослых», — подумал он, вспомнив затрещины своего брата, и, влюбленно глядя на Бирджу, захлопал в ладоши.
Найдя поддержку в лице Нанхе, Бирджу с удвоенным энтузиазмом замахал руками:
— Вот это мужественный ребенок! Он лучше вас понимает, что злые духи не обижают маленьких, как это делают взрослые люди.
— А если они тоже будут обижать? — засомневалась Аша.
— Если бы да кабы… — перебил ее Бирджу. — Как только придем во дворец, нужно сразу подружиться с ними.
— Согласен, Бирджу, — сказал Дада. — Если мы с ними подружимся, то они нас не тронут.