Род героев – дракон

Карташов Артемий

Действительно, быть стражником было очень и очень удобно для того, кто доселе мог лишь копаться в навозе и пускать слюну по куртизанкам. Теперь же, когда на них висел китель, поверх которого мерцал ими же начищенный железный панцирь, а обычный люд кланялся в ноги этим героям, чувствовалась какая-никакая статность. Но за этим скрывалось множество подводных камней. Их доспехи действительно были посеребрёнными, а потому и дорогими в изготовлении, что сулило воякам тщательную слежку за собственным обмундированием. Сама же служба была в большей степени договорная, и поскольку образованность у обычного люда была чуть больше чем у их домашних питомцев и скота, им приходилось широко раскрывать свои глаза на любую бумагу, которую протягивали в их сторону. Позволить, разумеется, услуги образованного

человека они не могли – спрашивали об оплате, после чего ставили галочку, либо крестик. Аванс, зачастую, прогуливался, либо получая изношенное снаряжение, новоиспеченный вояка был обязан за свой счет его исправить, о чем говорилось так же в бумаге, которую выдвигали им по лакированному резному столу. На данный момент численность армии Сталиона насчитывала около тринадцати тысяч человек, что не мало, из них двенадцать составляли обычные стражники.

Чуть выше чином и кровью можно было дорасти до рыцаря. Им многое прощалось, включая пьяные побоища, которые, на самом деле, бывали редко. За счет государства рыцарь получал коня, облаченного в доспех, обновленные ножны с мечами и отличающийся от старого панцирь, что значительно выделялся на фоне остальных, будучи не обделенным кротким барельефом. Рыцари уже получали жалование в три раза превышающее стражническое, но и обязанностей прибавлялось не мало. Таким образом обычный стражник мог по истечении служебного договора – уйти, подавшись в фермерство или еще куда. Если же человек брал титул рыцаря, то обязывался стоять на службе пожизненно. По достижению шестидесяти лет, если доживал, – становился сотником. Эти уже не воевали, а руководили, оно и понятно, со временем все тело начинает ветшать, а наработанный армейскими устоями мозг мог все так же послужить на благо. От того сотники, коих было очень мало, сидели зачастую в ставках командования, передавая гонцам послания для их подразделений. К слову, из-за малочисленного количества этих санов, и значительного количества люда в армии, требующей контроль, сотник брал под свое крыло до тысячи солдат.

Стражи привели громадину в зал суда, усадили того на табурет, что со скрежетом вытягивал уложенную на него массу. Все четверо в унисон выдохнули, ослабили хваты на ручках, встали по команде вольно от назначенного страшим среди четверки. В помещение явился седой, скрюченный с возрастом человек. На голове он нес парик, а на парике воцарилась маленькая шапочка, не покрывающая даже тридцати процентов его макушки, с нее свисало что-то походящее на ляссе. Он уселся за высокий стул кропотливой мастерской работы, уложил свод законов на глянцевый стол, пару раз кашлянул в кулак, поднял с носа очки и уставился на подсудимого.

– Вы, Красный? – Стражник снял с него обветшалый капюшон, демонстрируя судье ящероподобное лицо. – О вас мне уже немного рассказали люди, что прибыли ранее в город. По всем признакам – вы совпадаете.

Его тело полностью покрывали красные чешуйки, переливающиеся в свету металлическим глянцем, да и в целом Красный походил на металлического ящера нежели очеловеченного дракона. Его морда не была вытянутой, а была скорее подобна человеческой. Присутствовали брови, являющиеся костями, выпирающими из черепа, с редкими хрящами для какой-то подвижности. Присутствовал и нос, прямо как у людей, но шире. Губы уже почти полностью копия человеческих, но грубее. Уши были чуть острей, и даже волосы на нем росли, однако те представляли собой кучные иглы, идущие внахлест.

– Господин судья. – Высказался главный среди четверки стражников. – Выродок молчит, он так и не подал голоса. – Стражник легонько пнул Красного для доказательства своих слов, на что тот воззрел на него озлобленно.

– Кхм, то есть, подсудимый не станет оправдываться в содеянном? – За словами судьи скоренько поспевала в записях девушка, сидящая не далеко от него, укрывшись в темненьком углу. – Тогда я попросту зачитаю обвинения. Подсудимый без имени, нареченный носить прозвище Красный, был пойман около полудня на поле брани. Подсудимый убил собственного хозяина, представителя бродячего цирка уродов. Подсудимый убил голыми руками, по заявлению очевидцев, по меньшей мере, – Судья замешкал, ужаснулся и с дрожащим

голосом продолжил. – Боже, двадцать трех человек? – Судья сглотнул ком в горле. – Остальных представителей цирка уродов – экспонатов, он отпустил, выломав решетки все так же голыми руками. – Судья оторвался от записей, поднял голову и уставился в кровавые глаза чудовища перед ним. – Это не записывайте Элен, – Обратился он к девушке в уголке. – Почему это чудовище не получило дополнительной охраны? Всего четверка стражников?

– Он не сопротивлялся при аресте, господин судья. Он самолично сдался, но молчит.

– Быть может, он покрывает кого? Следовало бы разобраться в деле.

– Мы пытались выяснить, задали вопрос, он ли это сделал, кивнул. А мы как раз на карете тогда проезжали, высадили с нее шайку, приставили к ним охрану – взяли этого и повезли сюда.

– Вы говорите – он сдался, как это было? Можно добавить в дело, что он сдался с повинной, прошу, больше деталей.

– Так это, едем мы на карете, с нами пойманная шайка эльфов, так, мелкие разбойники, мы их подловили, у них даже это, ни мечей ни луков, просто кортики. Взяли значит – везем. И видим вдалеке суета, люди бегут с шатра разноцветного, так мы туда и ходом ломанулись, оставили у кареты салагу. Заходим значит в шатер, видим – стоит урод, склонился над девочкой маленькой, думаем все – сейчас убьет маленькую, ан нет, просто стоял и смотрел. Говорим, что-то вроде, не помню, стой, ложись, замри, ну как-то так. А он и выполнил, с девочки глаз не сводил, стоит, не боится, ну мы его и взяли, он даже не сопротивлялся. Спросили у девочки что произошло, а она в ответ, как сейчас помню – «Дракончик дядей наказал», мы диву то дались, ну и девочку с нами отвезли, а по пути матери отдали, благо та по пути шла. Я еще думаю, что мать то какая заботливая – дитятку на растерзание монстру дала, повезло благо, благодаря Гобелю, что урод её не тронул. Девочка еще говорила, что этот с ней общался, но, наверно, придумала, дети…

– То есть, он не сопротивлялся? Просто стоял. Сам не признался в убийствах?

– Получается так, господин судья. Вернее сказать, что был пойман, как это? С поличным, да!

– Значит он не сдался с повинной, но возможно испытал угрызения совести, от того и не сопротивлялся? – По тону судьи было ясно, что он пытается выудить из Красного хоть что-то.

Красный отрицательно кивнул, на его лице проявилась озлобленная гримаса, а сам он явно желал, чтобы тень капюшона вернулась на его лицо.

– Спрошу еще раз, для уверенности. Это вы убили двадцать три человека?

Красный кивнул.

– Что ж, тогда не вижу смысла торговаться за вашу судьбу, подсудимый. Приговор ясен – смертная казнь. И это будет лучшим приговором, что я могу вам предложить. Массовое убийство, порча чужого имущества, угроза жизни невинному ребенку, Гобель вас помилуй! И это только малая доля того, что вы сотворили. В Седьмом круге вас бы на кол посадили до утра, пока вы еще живой бы чувствовали, как ваши глаза клюют вороны. Но мы не варвары. Вас отправят на гильотину, надеюсь, что в будущем, на эшафоте, вы поймете, какой грех сотворили. Еще раз, Гобель помилуй вашу душу. Суд окончен! – Судья собрал свой свод законов в кожаном переплете, с рубином в центре, упрятав его за пазуху, и удалился в тень.

– Слышал урод? Смерть врагам народа Сталиона. – С окончанием фразы, он поймал на себе толчок, что прибил его к стене, за ним потянулась остальная тройка стражей, не отпустивших ручки ошейника.

Красный приблизился к его лицу, всматриваясь в запуганные крестьянские глаза голубого цвета. Дыхание Красного участилось, стало горячим, обжигающим кожу на лице испуганного. Сразу же после он фыркнул, отошел на несколько шагов назад и снова спокойно принялся продолжать свой путь. Скользнувший по стене стражник больше не выдавал и словечка, медленно ведя Красного и свой отряд к казематам, что располагались неподалеку.