Род Волка
Шрифт:
Пристальный разбор программы показал, что программа уборки изменена. Мои голо на браскомме были и стали восприниматься программой уборки как мусор соответствующего, требующего накалывания на шип, типа.
— Они за тобой не охотились, — проявил завидную наблюдательность в натуре граф. — Значит это не твоя ошибка программирования, а недавний сбой… Но с чего?
— Себ, это ни хрена не сбой, — констатировал я. — Даже теоретически невозможно. Ну, положим, он мою рожу воспринимает за лист, — потыкал я в браскомм. — Но внесены изменения для положения этого «листа»! Ты много видел роботов-уборщиков, тыкающих шипом в деревья?
— Да я вообще на них внимания не обращаю.
— Я — тоже. Но на затыкивающего дерево шипом — обратил бы. И ты — тоже.
— Ну, в общем, да. Покушение,
— Точно оно, но как?
— Гал, я твой браскомм не трогал, только голосовые команды…
— Я тебя и не подозреваю, Себ. Хотел бы меня прибить — возможностей понадёжнее и проще тьма. А идиотом я тебя не считаю. Но вот кто и как? — задумался я.
Выходила фигня полная: в программу уборки браскомма внесена довольно грамотно составленная программа. Это вообще-то реально не просто, заставить браскомм живого человека за лист принять! Но проблема в том, что это МОЙ браскомм. И следов взлома его нет вообще. А значит это либо сбой, причём уровня «рассыпанный над городом шрифт, сложившийся в девятитомник „Любовь в Пустоте“ при падении». Либо это полноценный программный взлом. С затиранием следов. А это — доступ к браскомму, соответствующее оборудование и время, час, не меньше.
То есть, у нас полноценное и коварное покушение на меня. Сорвавшееся чудом, но при этом осуществить его из всех имеющих доступ к нашим апартаментам могли только Себ или Гилла. Просто нет времени и возможности у гостей — они под присмотром и долго не задерживаются. Ну, Мари с Хлоей, один раз, причём уже давно, оставались без присмотра. Но вот что они вдвоём, потирая ручки, ладили отложенное во времени покушение на меня… Ну скажем так, я в это верю меньше, чем в злобного Себа с Гиллой. А в их покусительность я не верю совсем. Более того, Себ сам задал терминалу составить график, где он и Гилла были.
— Вот, видишь! — потрясал он графиком.
— Себ, восьмой раз — я вас не подозреваю и что-то такое, — вздохнул я. — Кстати это — нихера не доказательство, — потыкал я в распечатку.
— Эмм… Ну да, сам факт взаимодействия с вычислителем зафиксирован только тебя и меня. И только голосом…
— А изменения были внесены, причём недавно. Значит — наш терминал взломан, как и браскомм.
— Как-то слабо верится, что взломан. Хотя ты прав — других вариантов нет.
Выходила крайне неприятная ситуация. Судя по показаниям терминала у нас — никто к браскомму не приближался. Но это не так и было совершено преступление, причём по Имперскому Закону — гораздо более тяжёлое, чем вооружённое нападение. В то, что это Себ и Гилла — ну вот совсем не верится. И знаний-умений у них нет, и причины, да и реально — возможность на отравленную иголку меня посадить или войти когда я сплю в спальню (а доступ у Себа был) и стукнуть по голове томиком «Полного перечня технических материалов Империи». И всё, нет меня — этим фолиантом и Бронзового при желании прихлопнуть можно, никакие поля не помогут.
При этом сам факт тайного покушения, без объявления вражды и всякого такого… Это казнь, публичная и жестокая. Законы Империи справедливы: чем больше у тебя возможностей, тем выше ответственность. И где простой подданный отделается несколькими годами каторги в пользу того, на кого он покушался (если тот жив-здоров, конечно), аристократ от казни не отвертится. Максимум — штрафной Легион, без права выхода, пожизненный.
И какой-то придурок, причём технически подкованный и не криворукий, этим занялся. И было бы ради чего, блин! Посидел, подумал — ну может месть, от тех кого я успел праведно покарать — ну такой, шаткий вариант. Главное, непонятно как посторонний попал в наши апартаменты. Потому что мы с Себом сидели часа два, по косточком всё разобрали — так даже та ситуация с Мари и Хлоей не годилась. Не было у них достаточного времени. А без нас в апартаменты никто не войдёт. Теоретически могут служители Академии — но их контролируют, проверяют, да и камеры не только у нашего вычислителя в апартаментах! Вся академия контролируется, да и, опять же, все служители проходят проверки и опросы. Тут проще подозревать сразу Его Августейшую Зловредность — отдал приказ, тогда всё сходится. Но бре-е-ед же запредельный!
—
— Проверим! — с энтузиазмом закивал в натуре граф, явно не вдохновлённый уборочными рудниками, которые мы с ним удачно избежали.
— Ну и буду осторожен.
— Сообщить службам Академии не хочешь?
— Пока — нет, — сообщил я. — Роботы эти — собраны мной. Программу скомпилировал я. По записям терминала — никто к браскомму не подходил. И?
— Да, довольно странное сообщение выйдет. Но я тоже присмотрю. Ты точно все эти шипы вытащил? — параноисто оглядел в натуре граф роботов.
— И утилизаторы отключил и достал, — покивал я. — Теперь они разве что запылесосить смогут.
— Это страшно, — с трагически-серьёзным мордасом выдал Себ. — Но я надеюсь, это мы переживём!
— А уж я как надеюсь, — покивал я.
Вообще — бесит всё это, конечно. Не Академия, а какой-то придурошный лагерь выживания, причём с Безмолвным в качестве тренировочной мишени для выживших! Но… да в общем-то ничего и не сделаешь, кроме как не сдохнуть. И стал я учится и не сдыхать, со страшной силой. Дуэльных вызывальщиков не появлялось, незапланированных программ на почищенном браскомме — тоже. А вот на третий день параноистый я обнаружил яд в доставленной служке пище. Грибное рагу содержало смертельную дозу фаллоидина, токсина не разрушающегося при термической обработке. Ухватил я недоумевающего служку за ухо, тарелочку грибков и поперся сразу к безопасникам… И — ничего. Ни записи, ничего такого отравителя не выявили. Паренька прогнали на полиграфе, чуть ли не под пытками допрашивали, как и поваров — и ничего. «Академия приносит искренние извинения и будет тщательно присматривать за качеством продуктов, больше такого не повторится!» — это ответ заместителя главы службы безопасности Академии, на моё «какого хера, уважаемые?!»
В общем — понять можно. Токсин этот гребучий в грибах и водится, правда судя по концентрации — нам с Себом приготовили исключительно бледных поганцев, причём ТОЛЬКО нам, все хранилища и кухни перетряхнули. И вывод хоть и шаткий, но для безопасников вполне достоверный.
Себ на новости пожал плечами, переводя свой браскомм в режим анализатора и тоже стал проверять питание. Ну ладно, паранойю дальше и занимаюсь своими делами. И через два дня после «грибного» происшествия прогуливаюсь я в парке. Треск-щелчок, пригнулся, осматриваюсь: пуля пробила дерево. В паре десятков сантиметров от меня. Поднимаю тревогу, безопасники… И — ни-че-го! Выстрел произведён с трёх километров, из жилой застройки Силиции, место и автор выстрела неизвестен и не зафиксирован. Вероятность прицельного выстрела — ноль целых хрен десятых, пуля падала по баллистической траектории, ещё защитные системы Академии за угрозу-то не посчитали.
Моей разваленной этой «не угрозой» голове от их систем безопасности было бы гораздо легче, ворчал я про себя. Так, в общем — понятно. Какой-то редкостно подкованные козёл (или группа козлов, не принципиально) меня пытается подло прибить. И действует достаточно грамотно, чтобы СБ Академии отмахивалась от фактов покушений. Это я ещё про роботов не говорил…
Ну да не суть, а главное: мне надо этого, действующего на территории Академии покусителя ужучить. А то прибьет же, паразит такой!
Но, для начала, проверить некоторые моменты. И стал я эти моменты проверять, а именно — гулять по Силиции. Мне нужно было понять, только ли в Академии действует этот козёл. Ну в смысле — выстрел то из Силиции, тут я безопасникам верю. Но вот траектория такова, что стрелку ТОЧНО должен был давать целеуказание кто-то меня видящий. Скорее всего — видящий из обычной оптики, почему и был этот промах в пару десятков сантиметров.
В общем, подготовился, насандалил броню и пару суток «кутил» в Силиции. Точнее — ждал нападения. Одного дождался — местные решили ввалить «охреневшему пилоту» умеренно пьяной и умеренно дезорганизованной группой. Так признали во мне «Безмолвного Волка»(как стали меня обзывать местные журналюги, чтоб их) героя Силиции. Извинялись, выпить предлагали, морды хулиганские… Еле отбился, правда словесно.