Родина Кэрри
Шрифт:
— Шутишь! Сам директор назвал тебя королевой бала, чудо-женщиной и Джеймсом Бондом в юбке — и все это в одном флаконе. Ерушенко признался, мол, не будь у него жены и внуков, он бы на тебе женился. Наконец-то у нас есть фото, можем объявить охоту на этого *censored*на сына.
— А Дэвид? — не глядя на Саула, спросила Кэрри.
— Эстес тоже в восторге.
— Тогда зачем ты хочешь выслать меня из Бейрута? Здесь еще полно дел.
Саул покачал головой.
— Ты отправляешься в Багдад. Самолет — через четыре часа. Тебя ждет новое задание, и ты сама себе командир.
— То есть?
— Миссию санкционировал
— Почему я?
— Понимаю, дело важное и невероятно ответственное, но ведь это ты вышла на Назира. У тебя на него прямо-таки нюх, чертовски острый. На арабском ты разговариваешь, как на родном. Лучше тебя никого нет. Ты рождена для этой миссии, Кэрри.
— Да, может, еще и за Диму отомстить удастся. И за Рану, — пробормотала Кэрри.
— Кэрри, Кэрри, — вздохнул Саул. — Не ищи справедливости в этом мире. Меньше будет разочарований.
— А цели — как тебе их подать? Живыми или мертвыми?
— Можно и мелко порубленными. Главное, достань этих гадов, — процедил сквозь зубы Саул.
Кэрри с Верджилом сели в такси и поехали в сторону аэропорта. Несмотря на поздний час, на дороге было шумно и оживленно. С балконов старых и ветхих домов вдоль прибрежной линии свисало стираное белье и черные плакаты с белыми лозунгами типа: «Смерть израильтянам».
Кэрри заехала к Верджилу, чтобы собрать вещи. Когда она стала упаковывать вечернее платье, Верджил покачал головой.
— Вряд ли оно в Багдаде пригодится.
— Может, и не пригодится, — ответила Кэрри, укладывая платье в чемодан. Не выкидывать же!
Собравшись, она для начала отправилась на кладбище близ бульвара Байхума — и там оставила в тайнике сообщение для Джулии-Фатимы: мол, надо срочно уехать. Кэрри просила Фатиму беречь себя. Пояснять ничего не стала — обе и так видели, что назревает война.
Еще в убежище Кэрри спросила у Саула:
— Помнишь, Джулия предупреждала насчет «Хезболлы» и Израиля? В прошлый раз информация подтвердилась и здорово помогла. Грядущая война — это вопрос недель, максимум месяцев.
— Мы передали информацию выше по инстанциям. Она дошла до самого президента, Эстес постарался.
— Израиль предупреждать будем?
Саул воздел руки в неопределенном жесте, как бы выражая всю скорбь евреев, скопившуюся за две тысячи лет истории их рода.
— Все зависит от правительства. Предупреждать другие страны — дело не разведчиков, а политиков.
— Даже если на кону жизни союзников?
— Особенно если на кону жизни союзников.
— Выходит, Ливану достанется крепче остальных, — сказала Кэрри, разливая по бокалам остатки водки: для себя и Саула с Верджилом.
— Как обычно, — согласился Саул, поднимая бокал. — L’chaim [25] .
— Ну тебя, — ответил Верджил и выпил.
В свете автомобильных фар Кэрри видела силуэты пальм на фоне мерзких трущоб.
— Буду скучать по Бейруту, — призналась она Верджилу, ощутив какое-то странное чувство. Было что-то невероятное в образе жизни местных людей, этакое галантное безумие. Как там говорила Мариэль? «Здесь все живут над пропастью».
25
За жизнь (ивр.).
— Это, конечно, не Виргиния, — кивнул Верджил.
Впереди показался дорожный знак: аэропорт был уже близко.
Зазвонил сотовый. Саул.
— Кэрри?
— Мы уже почти в аэропорту, — ответила она.
— Филдинг мертв.
У Кэрри в животе будто образовалась бездонная пропасть, вакуум. Да, она ненавидела Филдинга, но… Невольно Кэрри подумала об отце. Вспомнила, как нашла его дома, накануне Дня благодарения, и ее затошнило при мысли о том, как она носилась с ним, ехала в «скорой» в больницу и мысленно просила прощения, одновременно, к стыду своему, жалея, что вернулась так некстати.
— Что случилось? — спросила она у Саула.
— Выстрел в голову. Похоже на суицид.
Верджил мельком глянул на Кэрри, не понимая, в чем дело. Сощурился от света фар идущих навстречу машин.
— Возвращаемся, — сказала Кэрри. — Надо докопаться до сути.
— Кэрри, он был не дурак. Понимал, что готовится.
— Саул, послушай: Филдинг был вруном, каких поискать, козлом и ничтожеством, но на такое не пошел бы. Суицид? Это на него не похоже.
— А что на него похоже?
— Считать себя умнее других. Неприкасаемым. Тем, кто всегда оставит всех позади. — Кэрри похлопала Верджила по плечу. — Саул, погоди немного, дождись нас. Мы возвращаемся.
— Не смей, это приказ! Дела в Ираке важнее. Там все ответы. Все.
Глава 26
Ирландский маршрут, Багдад, Ирак
Стоя под металлическими арками в зоне ожидания международного аэропорта «Багдад», Демон инструктировал приезжих. Коренастый, типичный бывший солдат, с щербинкой, как у Альфреда Ньюмана, в передних зубах, он был одет в военную форму с черепом и костями на груди бронежилета и в шлем с надписью «Демон». Броник он надел на голое тело; накачанные шею и руки покрывали татуировки: кобры и морды страшилищ. Как и остальные члены отряда «Блэкуотер», Демон обзавелся поясом с запасными магазинами; на груди у него, подобно смертоносным лимонам, висели две ручные гранаты, а на сгибе локтя покоился карабин «М-4».
Было всего девять утра, но Кэрри уже взмокла. Жара в этот апрельский денек стояла за тридцать градусов, и было ясно: солнце еще не разгулялось в полную силу. Как и остальные, Кэрри надела бронежилет и кевларовый шлем, в руках она неловко сжимала карабин из арсенала «Блэкуотер». Верджил, который, судя по всему, чувствовал себя столь же неуютно, утирал рукавом пот со лба.
Кэрри уже давно не была в Ираке — несколько месяцев, — но стоило сойти с трапа самолета, как жара, присутствие наемников и ощущение постоянной войны воскресили забытые чувства. Кэрри словно не уезжала отсюда. С трудом она верила, что всего два месяца назад носилась по ливанской столице, убегая от людей Соловья.