Родина зовёт
Шрифт:
— Маршал?
Изинбек вздрогнул и обернулся. В дверях стоял Люциан, буравя его испытывающим и тяжелым взглядом.
— Вы очень вовремя, рыцарь-командор, — Изинбек попытался взять себя в руки, все еще сбивчиво дыша. — Подготовьте бумаги, лейтенанта Рамиреса к военному суду. За дезертирство. Он хотел бежать.
Люциан качнул головой.
— Думаю, это будет ошибка. Лейтенант не собирался этого делать.
— Правда? И кто это может подтвердить? — Маршал с нескрываемой злобой уставился на командора, но наткнулся лишь на твердый взгляд.
— Я, — спокойно ответил тот. На непроницаемом лице не отразилось и намека на ложь. Скорее — открытый вызов. — Я много повидал, уж поверьте. И слышал тоже, — он чуть склонил голову, двусмысленно улыбнувшись. — И уверен, что предыдущее наказание тоже нужно отменить.
Изинбек заскрежетал зубами, но сумел выдавить из себя примирительную улыбку.
«Я тебе еще это припомню, Люциан».
Рисковать и ставить под удар своё имя он все же не решился.
— Что ж, пусть так и будет, — процедил маршал сквозь зубы. — Лейтенант Рамирес. Вы освобождаетесь из-под стражи. Можете приступать к службе.
Кристиан сверкнул счастливой улыбкой и сплюнул на пол кровь.
— Благодарю, за милосердие, маршал, — он отвесил несколько издевательский поклон. Из воротника порванной белой рубахи под расстегнутым кителем вывалился его медальон. И маршал взвыв как умалишенный, отшатнулся от него, схватившись за голову обеими руками.
Глава 6 Сонное утро
Изинбек продолжал завывать, охватив голову руками.
— Силы святые! Прошу, только не он! Нет. Быть не может!
Тони и Пол таращились на медальон округлившимися глазами. Люциан же лишь устало усмехнулся.
— А вот я как разне удивлен.
Кристиан, нахмурившись, переводил недоумевающий взгляд с Изинбека на Люциана и обратно.
— Что? Что случилось? — он на всякий случай оглянулся. И пожал небрежно плечами — на стене у себя за спиной он ничего столь шокирующего не обнаружил.
Воспользовавшись общим замешательством, в камеру вошел крупный мужчина в длинной темно-коричневой рясе со всклоченной рыжей бородой.
— Ты еще кто? — рявкнул Изинбек, разворачиваясь к нему с разъяренным видом.
Но мужчина ответил не сразу. Сначала его темный взгляд изучающее пробежался по фигурам присутствующих, будто кого-то выискивая.
— Лекарь. Тюремный лекарь, — тихим скрипучим голосом бросил он. Ив пился ледяными глазами в лицо Кристиана, прячущего медальон и оправляющего рубашку.
Люциан нахмурился, его рука потянулась к мечу в ножнах.
— Но мы не посыла…
Он не успел договорить — глаза лекаря вспыхнули чёрным пламенем.
— Убить Избранного! — он выбросил обе руки вперёд. С пальцев сорвались всполохи магии, завихрились чёрным дымом. Кристиана подбросило в воздух и швырнуло об потолок, потом в стену, словно рукой великана. Да с такой силой, что проломило каменную кладку.
Здание тюрьмы содрогнулось. В воздух поднялось облако пыли и кирпичной крошки.
Судорожно закашлявшись, Кристиан шевельнулся в куче разбитых камней.
Маг сузил глаза. Воздух вновь завибрировал от магии, но вихрь не успел набрать силу. Его опередил высокий свист. Голова тёмного мага со все еще пылающими яростью глазами покатилась по полу, оставляя кровавый след.
Люциан спрятал меч обратно в ножны и бросился к медленно встающему Кристиану, даже не обернувшись на поверженного колдуна. Рыцарь с трудом приподнялся, цепляясь непослушными руками за края разнесённой стены. Из разбитого затылка текла ручьем кровь и заливала шею, стекала за шиворот.
— Какого демона?! — Изинбек потрясенно глядел на обезглавленный труп мага.
Люциан подошел к Кристиану, подставив плечо, на которое тот смог опереться. И придержал его одной рукой за талию.
— Лейтенант, вы как?
— Честно признаться — немного обалдел, — Кристиан потер лоб, покрытый бисеринками пота и прилипшей пылью. — Что это вообще было?
— Я о самочувствии, — Люциан слегка развернул его к себе лицом и настороженно вгляделся.
Кристиан дотронулся до разбитого затылка и поморщился от боли.
— Шишка будет знатная. Придется приложить что-то холодное. Бутылка с вином отлично подойдет, — он выдал абсолютно неуместную улыбку, которая ту же скисла под недовольным взглядом Люциана.
— Нет, лейтенант. Вы сейчас же отправитесь в госпиталь. И это приказ, — сурово произнёс рыцарь-капитан, пресекая попытки Кристиана спорить. — А вы двое, — он обернулся к Тони и Полу, которые от оцепенения будто приросли к полу. — Немедленно доставить лейтенанта Рамиреса в госпиталь. И упаси вас Равновесие, если с ним хоть что-то случится!
Едва солдаты и Кристиан покинули камеру, как Изинбек повернулся к Люциану.
— Нужно сообщить Кайлу.
Люциан коротко кивнул, пристально глядя на маршала.
— Будет сделано.
Но Изинбек удрученно махнул рукой.
— Я сам, — покачал он головой, — Рамирес — Избранный. Ужас. Просто кошмар. А ты пока разберись с…этим, — он кивнул в сторону мертвого мага. — Потом можешь быть свободен, — Изинбек еще раз тяжело вздохнул и направился к выходу.
Люциан уладил дела в тюрьме до наступления темноты. Но идти домой даже не собирался, несмотря на поздний вечер. Наглухо застегнув китель с крупными оловянными пуговицами, онотправился в госпиталь проведать Кристиана. Если Ашандар действительно восстал, то жизнь Избранного — приоритет номер один. Люциан невольно хмыкнул, вспомнив, как перекосилось круглое, заплывшее жиром лицо Изинбека, когда он узнал, что Кристиан, его личная заноза в заднице, Рамирес — и есть Избранный.
— Выходит, я командовал лучшим представителем человечества, Воплощением Силы, — Люциан не удержался от улыбки. — Не плохо, Люци. Не плохо. Впрочем, к чему душой кривить? То, что Рамирес не так прост, я подозревал с первой встречи с ним. С самого отбора. Шестнадцатилетний смазливый пацан в клочья разнес десяток опытных матерых рыцарей — достойных представителей полка. Такого я в жизни не видел.
Военный госпиталь располагался неподалеку от здания тюрьмы. Трехэтажное каменное здание протянулось почти на половину одной из улиц Виека. В окнах горел свет, над входом раскачивался на ветру фонарь. Люциан толкнул дверь и оказался в теплом холле. За столом сидел помощник лекаря и заполнял какие-то бумаги. Подняв голову и увидев Люциана, он нехотя встал и приветственно кивнул.