Родить по контракту: игрушка миллиардера
Шрифт:
Поначалу все было нормально, я танцевала, полностью отдавшись музыке, грохочущей из сам-буфера, находящегося в углу небольшого, но вполне уютного зала. Когда заиграла медленная мелодия "Slеер Wеll Веаst", закрыв глаза, я одиноко и даже отрешенно задвигалась в такт ее чарующим звукам, совершенно не беспокоясь о том, кто и что может обо мне подумать. Потому что у меня был жених, и только его мнение являлось решающим и значимым для меня, остальное — все не важно. Ведь еще ночь, и я — законная жена своего любимого парня, так отчего же мне не повеселиться, не уплыть на волнах ритма в мир моих
Но потом пришел Ромка, и он был сильно пьян. Мой будущий муж начал с ходу приставать к моим (тоже изрядно выпившим) подружкам, и я удивилась этой резкой, но очевидно перемене в его характере.
Когда заиграла музыка "Всегда буду с тобой", Ромка вдруг подбежал ко мне и резко сгреб в охапку. А потом, под всеобщее улюлюканье да свист, повалил прямо на пол и начал быстро снимать из себя курточку. Когда он накрыл ею мое лицо и, задрав юбку, стал шарить руками между ног, я испугалась настолько, что это придало мне сил. Резко дернувшись, я сбросила из себя Ромку и, на ходу снимая туфли, громко рыдая, бросилась бежать к двери.
Но он настиг меня на улице. Схватив за волосы, Ромка повалил меня на колени, потом расстегнул штаны, достал оттуда торчащий мужской орган и, на глазах у нескольких зевак, попытался всунуть мне его между губ.
Я вовсю сопротивлялась, брыкаясь босыми теперь ногами и мотая головой. Но падение мое было, казалось, неизбежным.
Как вдруг из темноты выехала машина. Яркий свет от фар осветил меня и Ромку, запищали тормоза, открылась дверца…
На мое счастье, миллиардер Андрей Топтанин ездил куда-то по делам и, возвращаясь обратно в столицу, чтобы скоротать путь, свернул на проселочную дорогу; заблудился; попал в нашу деревню.
Потом все было как в сказке.
Из машины выпрыгнул шофер — огромный такой детина, и дал Ромке по рылу. А когда тот начал скулить, упав на траву и закрыв голову руками, из пассажирской стороны вышел Андрей. Присев возле меня и успокоив, мужчина предложил поехать вместе с ним в Москву.
И я сходу, даже не подумав, согласилась. Во-первых, у меня был шок, а во-вторых, я ужасно боялась своих родителей. Ведь все уже было готово к свадьбе, и они ни за что не согласились бы отменить ее. Созваны гости (а это вся наша деревня и даже родственники из дальних мест), зал кафе красиво убран бантами, плакатами с милыми надписями и воздушными шарами, истрачена уйма денег… Я просто вынуждена была бы выйти замуж за Иванова Романа. А он бы непременно и даже не один раз отыгрался бы потом на мне — в том числе и за этот удар водителя.
— Ну что, крошка моя, — брезгливо стерев моим же халатом остатки шоколада с моих ног, Топтанин, не глядя мне в лицо, уже держал наготове свой эрегированный фаллос, — ублажишь меня?
— Что-то ты сегодня рано, — мысленно поежившись, я все-таки не переставала улыбаться. — И я даже не думала, что ты придешь…
— Да не спалось мне, — сказал Андрей. — И я подумал, что этот тупой манекен уже достаточно тебя размял и подготовил к оплодотворению.
— К оплодотворению… — позволила я прошипеть себе в ответ.
— Что-то не так? — взгляд-молния, от которого у меня заныло под ложечкой. — Ты что, чем-то недовольна?
— Нет, я так рада тебя видеть…
— Тогда быстро раздвинь ноги, я тоже хочу попробовать этот шоколад, — макая щеточку в шоколад, мой мужчина по контракту капнул им мне прямо на цветок. — Лежи смирно. Закрой глаза.
— Хорошо… — прошипела я, стараясь ничем не выдавать своего нежелания — именно сейчас — заниматься — с ним — любовью.
Лежа на спине, я покорно поставила пятки на постель (как любил миллиардер) и позволила ему меня вылизывать. Но мысленно я осыпала Андрея бранными словами: "Извращенец. Подонок. Бездушный самодур"
Хотя, в принципе, любовник из этого чудовища был неплохой. Я прекрасно понимала, что до меня он отымел не одну женщину и опыт приобрел огромный. Этот мужчина тонко чувствовал все перемены в моем настроении, улавливал любые сигналы тела, и обмануть его было бы слишком трудно. Но я старалась вовсю, мечтая только об одном: скорей бы все закончилось, чтобы я могла немножко подумать о том, что чувствую на самом деле, и прийти в себя.
Вот Андрей закончил ласкать языком мой клитор и перешел к более серьезным действиям. Когда я тихонечко стонала, изображая страсть, он, громко сопя, взобрался на постель и придавил меня к ней всем своим накачанным мускулами телом. Ухватив за волосы, резко дернул, заставив беззвучно застонать.
— Я вижу, ты там вся просто истекаешь, — проникая членом, мужчина прорычал просто мне в лицо. — Ты так хорошо подготовлена этим утром…. возможно, что Алекс и вправду умелый массажист. А тебе что, нравится этот сопливый юнец?
— Нет, что мне до него? — поспешила заверить я Топтанина, боясь, чтобы он чего-нибудь не заподозрил. Ведь и так — взяв парня с собой, упросив привезти его сюда, на острова, я сильно рисковала. Но олигарх тогда неожиданно уступил мимолетному капризу, и отчего-то решил исполнить мою прихоть. Возможно, все из-за того, что я как-то стала невольной свидетельницей его измены, а это как бы нарушало условия контракта. Поэтому…
— Ты не пугайся, крошка, — и Андрей, делая фрикции и глядя мимо меня, слишком сильно сдавил за плечи, так что я даже вскрикнула, — я к нему не приревную, к этому мальцу. Что ж ты так зажалась вдруг? Или этот массажист тебе неприятен, всплыли комплексы и деревенские предрассудки? Воспринимай Алекса просто как тренажер, я ведь плачу ему столько, что он, возвратившись в Москву, может весь год потом нигде не работать.
— Да нет, все нормально, — двигая попой навстречу умелому мужскому телу, я постаралась отвлечься от ненужных и смущающих меня мыслей и сосредоточиться на "делании ребенка".
Я вовсю старалась подавить в себе возникшее вдруг возбуждение, но мне это плохо удавалось. Ведь я уже была мокрой, подготовленной, и резкие толчки Топтанина только усилили мою чувственность. Хотя — это было не то, чего мне на самом деле хотелось получить от наших с ним любовных отношений. Своим равнодушием к моим чувствам миллиардер постепенно убивал во мне всякое к нему расположение, насаждая только страх, и даже красота, власть, харизма — все рассыпалось в прах от его жестокости. И только тело воспринимало ласки по-иному…