Родное сердце
Шрифт:
— Владимир Сергеевич, а спать я где буду? В комнате малыша нет кровати, — поинтересовалась Арсения.
Володя посмотрел, как она обхватывает ладонями кружку с чаем, будто греется об неё, только потом сообразил, о чём в очередной раз спрашивает девушка.
— Ох, простите, я на миг задумался. Завтра днём приедет мебельная фирма, они привезут и соберут кровать в комнате Макса. Сегодня будете спать в гостевой спальне. Скажите, пожалуйста, Марии о приезде мебельщиков, их нужно впустить в дом. Я рано утром уеду в аэропорт.
— Хорошо, я скажу ей, — улыбнулась Арсения и посмотрела на ребёнка, сидевшего
Володя тоже перевёл взгляд на сына. Тот увлечённо жевал булочку. Полонский подумал, что смотреть на Макса лучше всего, потому что от вида девушки, сидевшей напротив, сердце начинало биться быстрее. С каким бы удовольствием Володя сжал Арсению в объятиях и поцеловал. Он бы сейчас слукавил, если сказал, что не хочет её, вот такую — нежную, заботливую. Володя видел, как сын тянется к девушке, будто она его родная мама. Да и ему уходить с кухни не хотелось. Володя бы мог сидеть с ней часами и разговаривать о разном. Вот только одна жалость, он женился. Люба беременна, и он обязан уделять ей внимание.
Извинившись, Володя сказал, что пойдёт к жене, и вышел. Люба сидела в гостиной и смотрела какое-то кино. Когда он зашёл туда, то удостоился ревнивого взгляда.
— Тебе мёдом возле этой няньки намазано, шмель переросток? Этот цветочек не для тебя, — злобно буркнула Люба.
Володя присел к ней на диван и обнял.
— Не стоит так говорить. Я просто рассказывал о сыне. Мы уедем на две недели, и она останется с ним, а не кто-то другой. И вообще, что за ревность такая? Может, ты меня дома запрёшь, как наложницу султана? — усмехнулся мужчина.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — только и сказала Любовь, но особого раскаяния в голосе не чувствовалось.
Володя вздохнул и подумал, что он и без того живёт с ней через силу, а если она ещё и ревновать начнёт, то жизнь станет невыносимой. «Ничего, самое главное, чтобы ребёнка родила, а там уже можно развестись. Не захочет воспитывать малыша, заберу себе, сам воспитаю», — подумал он, украдкой поглядывая на жену. Она прильнула к нему, положив голову на плечо, вся такая ласковая, но в последнее время он стал замечать, что на самом деле Люба не так проста, как казалось раньше.
Глава 34
Люба открыла глаза от того, что в комнате хлопали дверями шкафа, хоть и старались не шуметь. Оказалось, муж одевался. Она в который раз посетовала, что в этом крошечном домике нет гардеробной, ушёл бы туда и не мешал спать. Впрочем, стоило избавиться от старых привычек. Люба уже поняла, что Полонского не зажмёшь между полом и каблуком. Володя только с виду выглядел тютей, а на самом деле оказалось всё совсем наоборот. Да, он любит ласку, но не приемлет, когда им командуют.
Любовь встала с постели и, подойдя к мужу поправила на нём свитер, а потом обняла.
— Счастливого полёта, любимый. Я буду считать часы до твоего возвращения, — ласково улыбнулась она.
— Спасибо. Не уверен, что удастся решить все дело раньше, но в воскресенье я точно буду дома. Не переживай, наша поездка на Бали не отменяется. Не провожай меня до порога, поспи ещё, — ласково сказал Володя, погладив по щеке.
Люба проводила мужа взглядом и легла на кровать. Она знала, что у него уже всё готово. Чемодан стоит в холле. Вчера Володя собирал его сам. Вспомнив об этом, Люба скрежетнула зубами. Зачем тогда держать в доме прислугу, если приходится вещи в дорогу самому собирать. Да, можно кинуть на кровать то, что планируешь взять, с собой, а остальное не твоя забота.
В доме Балабиных слуги были вышколены и бежали исполнять любую прихоть хозяев. Даже в три часа ночи Любовь могла позвонить в комнату служанки и рявкнуть:
— Дашка, я пить хочу, немедленно стакан воды с лимоном в мою спальню!
И эта самая Дашка подскакивала с постели, натягивала халат и неслась из домика прислуги сверкая пятками, чтобы налить хозяйке воды. Ещё бы она не бежала, ведь в доме Балабиных существовала система штрафов.
Подумав об этом Люба усмехнулась. Система существовала для проформы, а на самом деле никто никого не штрафовал. Отец платил зарплату исправно и всё время ворчал, что дочь занимает самодурством, гоняя прислугу по ночам. Мать могла бы спокойно взять салфетку и промокнуть пролитый на стол чай. Собирала сама чемодан мужа в поездку, поливала свои фиалки. Она говорила, что жизнь скучна, если совсем ничем не заниматься.
Люба не спорила, стараясь не обидеть, но сама никогда палец о палец не стукнула. Пролила чай? Дашка обязана немедленно вытереть и никак иначе. Люба даже хохотнула, вспоминая, как служанка однажды заявила, что ей некогда и Любовь могла бы сама взять тряпку и вытереть со стола. Балабина взяла ту за волосы и макнула рожей в горячую лужу на столе, ибо нечего. А то, что она пролила этот чай специально, так и что, зато нерадивой клуше будет урок.
Вчера Люба добивалась того, чтобы Володя поручил ей платить слугам. Этим всё же должна заниматься хозяйка дома. Вот тогда можно будет и тут ввести систему штрафов и оторваться по полной программе. Пусть эти две уродки не думают, что им тут мёдом намазано.
Всё же сумев ещё немного поспать, Любовь нехотя выползла из кровати и тут же почувствовала, как её тошнит. Она подорвалась с места и еле добежала до унитаза. Потом долго стояла под душем, хлопая ладонью по животу и громко матерясь. Если сейчас у неё разовьётся токсикоз, то о нормальном отдыхе можно забыть. От таких мыслей хотелось крушить всё, что попадётся под руку. Поэтому, выйдя из ванной, она решила на ком-то отыграться за своё состояние.
— Машка, блядь, живо накрой мне на стол! — крикнула залетая на кухню.
— Здравствуйте, Любовь Игоревна, — строго сказала Арсения, уже кормившая Максима. — Вы не могли бы не материться при ребёнке?
— Тебя забыла спросить. Уши не отвалятся, не переживай. И вообще, нечего делать на кухне. Пока не приедет Владимир Сергеевич, сиди в детской и не отсвечивай, — взъярилась Любовь, глядя на няньку.
Мария тем временем наложила тарелку итальянской пасты и поставила на стол. Люба возмутилась. Что эта идиотка себе позволяет? Она думает, что я сяду за один стол с нянькой?! Рука потянулась к тарелке, чтобы опрокинуть на пол, но она вовремя спохватилась. Вчера по всему дому рассовали камеры, и её выходка могла дорого обернуться. Вовка же такой совестливый, до сопливого идиотизма правильный. Он снова сделает ей выговор, а служанок пожалеет. Нет, нужно идти другим путём, добиться, чтобы зарплату платила она, и штрафовать этих баб за малейшую провинность.