Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
— Да мне никто больше не нужен! Ты не знаешь ее, она славная, она отличная девушка, просто ей в голову вбили какую-то глупость, — горячился Радж, глядя матери в глаза с какой-то даже мольбой. — Ты не переживай, я никому не позволю испортить нам жизнь, а с Джанеки разберусь, объясню ей…
Нирмала поняла, что уговоры не помогут, он все равно пойдет к этой Джанеки. Где и когда мать могла остановить сына, идущего на свидание к девушке, которая ей не по нраву! Если бы она рассказала ему все, то и это не заставило бы его оставить ту, которую он любит. Но она не может сейчас выплеснуть на него
— Делай, как знаешь, — вздохнула она, отступая в темноту своей комнаты. — Но будь осторожен с ее отцом — он очень опасен.
— Это адвокат-то?! — воскликнул Радж, обрадованный неожиданно легкой победой. — С этим сморчком я как-нибудь справлюсь, если он попробует что-нибудь затеять. Тебе незачем волноваться, мама!
Он улыбнулся ей на прощанье и сбежал с крыльца, уже забыв о ее предупреждении. Какой там адвокат, когда непонятно, как справиться с упрямством его дочери, как убедить эту взбалмошную девчонку больше верить своему сердцу и глазам, чем наговорам ее папочки! А ведь недавно она сама твердила, что отец ведет себя странно.
Он отправился к Джанеки пешком, решив некоторое время обойтись без чужих автомобилей — пока полиция не угомонится и не выпустит его из поля зрения. Поэтому был уже третий час ночи, когда он подошел к особняку Сатья Мурти. Но как попасть внутрь хорошо защищенного двора — к решению этой задачи он совсем не был готов. Проволока поверх забора явно относилась к системе сигнализации, значит, нечего было и думать просто перемахнуть через стену. Может, с задней стороны дом не так опутан ею, подумал Радж и отправился проверить это предположение.
Он легко проник в сад соседнего двора и понемногу продирался через заросли кустарника, когда увидел в одном из освещенных окон дома адвоката тень. Может, это Джанеки, решил он и трубочкой приложил ладони ко рту, чтобы попытаться ее вызвать. Но какой-то шум сбоку заставил его вглядеться повнимательней в то, что происходило рядом. А обычным увиденное назвать было трудно.
Через толстую ветку баньяна вдруг перелетела веревка с блоком. Затем подтянулась, поднимая привязанное бревно весом не меньше центнера, короткое, но очень толстое. Кто-то дергал веревку, очевидно, приноравливаясь к ее ходу. Но кто? Неужели во двор Сатья Мурти пытается попасть неизвестный таким странным способом? Ухажер Джанеки? Нет! Только не это!
Радж рванулся вперед, чтобы посмотреть на этого выдумщика, но когда наконец пробрался, ободрав щеку колючим кустом, у забора в том месте, где с ветки свисала веревка, никого не оказалось. Неизвестный, наверное, испугался наделанного Раджем шума, и предпочел смыться подобру-поздорову, пока не начались неприятности.
Радж с удивлением разглядывал странную систему, придуманную для проникновения во двор. У этого парня, кто бы он ни был, голова на плечах имеется! Это было устройство, похожее на детские качели — Радж видел что-то подобное в цирке. А бревно, укрепленное на веревке, — это, выходит, противовес. Так, улыбнулся он, что не удалось человеку, все это придумавшему, то выйдет у него — не зря ведь «за что Радж ни возьмется…», ну и так далее. Он встал на один конец доски и с трудом поднял на веревке бревно. Ну-ка, ну-ка, сейчас можно будет его отпустить! Радж приготовился к прыжку, но он не состоялся — бревно упало совсем не туда, куда должно было, — не зря тот, кто пытался до него, так тщательно подгонял веревку.
Радж решил попытаться еще раз, в конце концов при первой попытке бывают осечки даже у него. Но хуже всего было то, что вторую приходилось отложить на неопределенный срок. Из темноты раздалось отвратительное хихиканье, которое быстро перерастало в неудержимый хохот. И смеялись вовсе не по-дружески. Загорелся фонарик, ударив сильным лучом Раджа по глазам. «Хорошенькую же я представляю картинку, — с досадой подумал парень, — стою на доске, держась за веревку с поднятым бревном. Отличный повод для возвращения в камеру».
Мысли о камере были вовсе не случайны у другого конца доски, корчась от хохота, стоял инспектор Ананд с верным Нирали, который тоже пытался смеяться. В руках у полицейского-весельчака чуть поблескивал в лунном свете револьвер, что для Раджа было равносильно приказу стоять. Он и стоял, не шевелясь и не выпуская веревки, и думал о том, как теперь доказывать, что пришел сюда не убивать, а всего лишь вправить мозги своей любимой фантазерке.
Ананд отсмеялся, наконец, и, подойдя поближе, гаркнул во всю мочь своих легких:
— Руки вверх!
— Не могу, — с некоторым злорадством произнес Радж.
— Руки! — с угрозой повторил Ананд.
— Ну, как хотите, — пожал плечами парень и поднял руки.
Насладиться следующей сценой не смогли ни тот, ни другой. Инспектору это не удалось потому, что тяжелое бревно опустилось всем своим весом на его светлую голову, а Раджу потому что бездыханное тело Ананда повалилось прямо на конец доски, и парень моментально взмыл вверх и, перекувыркнувшись в воздухе, оказался во дворе, куда так жаждал попасть совсем недавно.
Единственным человеком, получившим от всего этого удовольствие, был сержант. Не каждый день доводится увидеть, как твоему начальству, успевшему вымотать всю твою душу, достается бревном по макушке. А потому Нирали веселился, как мог, приводя инспектора в чувство при помощи нескольких оплеух. Удовольствие, которое он при этом испытывал, было ни с чем не сравнимым и омрачалось только одним — он бы с радостью окатил Ананда ведром воды из какой-нибудь канавы погрязнее, но ничего похожего поблизости не оказалось.
Преследовать Раджа Нирали и не думал. Гоняться за ним за жалкую зарплату, да еще незадолго до пенсии? Нет уж, его долг состоит сейчас в том, чтобы быть рядом со своим командиром, а потому не худо бы вкатить ему еще одну затрещину — чтоб скорей очнулся. Он не может рисковать, оставив здесь его одного без всякой помощи — Индия не должна лишиться своего Шерлока Холмса.
Радж оценил благоразумие сержанта, убедившись в том, что никакой погони за ним не предпринято. Он стал тихонько пробираться к дому со всей осторожностью и внимательностью, на которую был способен. Вот и освещенное окно. Радж ухватился за подоконник и подтянулся, проверяя, можно ли влезть. Но окно было надежно заперто, так что войти в дом таким путем было бы слишком трудно.