Родные люди
Шрифт:
Совсем все услышать не получилось. Мешал ветер, плеск волн и крики чаек. Но суть я уловил. Денис втирал незнакомцам о том, что мы приплыли с Черного моря. На вопрос "зачем?" наш командир, не моргнув глазом, сообщил, что за осетром. Хм... поверили или нет - трудно сказать. Рыбы-то в море предостаточно. Если даже на нерест за икрой прийти (кстати, хорошая идея!), то это только весной, а никак не в конце лета. Проговорив еще с четверть часа, Денис вернулся на корабль.
– Олег, собери им в мешочек семян из тех, что везем Павлу, - еле слышно попросил командир.
Группе Павла мы заготовили примерно по килограмму всего того, что росло у нас на огородах. Для тех, кого встретили, Олег выделил по жмене каждого вида. И даже разделять не стал, ссыпав все в одну чашку. Пусть сами сортируют подсолнечник, овес, кукурузу и просо. Картофеля тоже дали примерно килограмма три.
– Денис, а почему ты не пригласил их к нам в поселок, к чему такая конспирация с Черным морем?
– первым начал я расспрашивать о результатах переговоров.
– То, что они сразу выставили оружие, мне уже не понравилось, - начал делиться впечатлениями Денис.
– А затем их главарь предложили обменять Дашку на два десятка шкур. А то, видите ли, у них женщин мало!
– Ого!
– прижал Дашку к себе Николай.
– С чего это?
– Действительно, с чего такая борзота?
– поддержал Артем.
– У нас и корабль больше, и выглядим мы цивильнее.
Насчет цивильности он был прав на все сто процентов. На фоне тех заросших морд наши бритые подбородки резко контрастировали.
– Зато у них опыт боевых действий имеется. Они уже разбили одно племя неандертальцев, - пояснил Денис.
– Это только мы живем в тепличных условиях?
– удивился я.
– Народ тут воюет, выживает как может, рабами обзавелся, а мы цветочки по огороду рассаживаем.
– Кстати, куда мы идем?
– поинтересовался Михаил, когда вновь подняли паруса.
– Показывать путь к группе Павла точно нельзя. Но нам нужна пресная вода. Я спросил, где ближайшая река. Получается в часе-полутора пути отсюда, - сообщил Денис.
– Они нас обещали сопроводить.
– Что-то не так?
– поинтересовался я, заметив гримасу на лице Дениса.
– А рабские ошейники это, по-твоему, нормально?
– огрызнулся на меня командир.
– Будем отбивать?
– Слишком уж уверены эти парни. Или ловушку, или западню нам приготовили.
– И мы продолжаем в нее лезть?
– не понял Артём.
– Болты по колчанам разложили. Там каждому по десять, больше не вмещается, - высунулась Дашка из трюма.
– Нас семь человек, включая двух подростков, - задумчиво пробормотал Денис, не отвлекаясь на Дашку с арбалетами.
– Михаил, сколько ушло людей при разделении?
– Двадцать шесть. Но кто-то, возможно, не пережил поход, холод или погиб при несчастном случае.
– Допустим, выжило двадцать человек, - продолжал Денис подсчеты.
– Много, очень много, если они захотят нас атаковать. Вот только оружие у нас лучше, а корабль крепче.
Пока плыли в указанном направлении, я продолжал недоумевать. Что такое случилось, как вывернула жизнь этих людей, что они, встретив соотечественников, дружелюбия проявили по минимуму? А ошейники! Толком рассмотреть тех несчастных у нас не получилось. Когда Денис спустился на чужую палубы, всех гребцов затолкали внутрь шалаша.
– Четыре пары гребцов в рабских ошейниках это минус восемь человек, - прикидывал Денис, советуясь с Михаилом.
– Сколько с ними ушло женщин?
– Не помню. Пять или семь девиц было.
– Допустим все живы и никто не погиб. Итого, там вояк меньше десятка, - резюмировал Денис.
– Будем воевать?!
– снова высунулась Дашка.
– Ты в трюме сидишь, - грозно пошевелил бровями Михаил.
– И подаешь болты по мере надобности, - дополнил Колька. Сам-то он отсиживаться в трюме точно не собирался. И никто останавливать его не стал. Действительно, "другие времена, другие нравы".
Русло небольшой реки мы заметили издалека. Но приближаться не стали, ожидая, пока гребное судно догонит наш корабль. Четыре пары весел гребли слаженно и двигали посудину быстро. Случись нам уходить на веслах, мы такой скорости не дадим.
А еще я сильно усомнился, что мы войдем в русло реки. Осадка у нашего корабля была побольше, чем у камышового. Но бывшие соотечественники уверенно повернули, подразумевая, что и мы последуем за ними. Течение реки не было сильным, а берег буквально утопал в растительности.
– Скорее всего, когда река замерзает, то они по льду ходят за рогозом, - предположил Артём, разглядывая берег и стоянку, комментируя мне то, что я не видел со своего места: - У них тут подобие землянок. Сколько, не могу сказать - плохо видно. Около десятка.
Мы почти поравнялись с поселком, когда камышовый корабль вдруг начал сдавать назад, а потом вообще развернулся поперек течения реки, таким образом запирая нас. На мелководье мы не сунемся, а идти на таран опасно прежде всего самим.
– Сидим, ждем, - скомандовал Денис.
– Первыми не стреляем. Всем взять щиты.
Руль мне пришлось закреплять и укрываться щитом. В люки, которые были предназначены для весел, можно было наблюдать за тем, что происходило в поселке и на корабле.
С камышового корабля мужики что-то покричали. Не то нам, не то тем, кто был на берегу. Почти сразу четыре лодки-долбленки отчалили от берега.
– Они точно знают, что делают?
– усомнился в разумности действий Артем, когда сообразил, что мужики в маленьких лодках могут делать только что-то одно: или грести, или стрелять из луков.