Родословная ашкенази
Шрифт:
Можно ли было избежать такой страшной участи, могли ли несчастные родители как-то спасти своих детей? Евреи, веками преследовавшиеся то немецкими крестоносцами, то польскими панами, не были бы евреями, если бы опустили руки и не пытались что-то придумать. Конечно, и в данном случае они искали и находили разные многотрудные обходные пути, тайные узкие лазейки.
Одной из них, хотя и мало доступной для многодетных еврейских семей, был пункт российского Государевого указа, освобождавший от воинской повинности мальчиков, бывших у родителей единственными детьми. Оставляя в семье хотя бы одного «кормильца», царская власть тем самым, по-видимому, стремилась показать просвещенной Европе свою «гуманность» и «заботливость» о поданных государства, даже таких презренных, какими считались евреи.
За
А потому правнуку Пинхаса, прихожанину одесской ортодоксальной синагоги на Екатерининской, довелось настрогать со временем целую дюжину детей. Однако мужского пола среди них оказалось только двое – старший Шмая и младший Шимон. Для того, чтобы спасти их от военной рекрутчины, он обратился к жившему неподалеку на Марозлиевской улице одинокому бездетному купцу Розуму. За 50 рублей (золотыми) купил он у него фиктивное усыновление младшенького своего Шимона. Тем самым и второй сын Шмая, оставшись в семье единственным мальчиком, получил право на счастливое детство.
Вот так образовалась фамилия Розумов, первообладатель которого в 1891 году стал и хозяином одного из модных шляпных магазинов Одессы, расположенных на центральной улице города Ришельевской (Рис. 2).
Рис. 2. Ришельевская ул., Одесса, начало XX века.
А неподалеку в тот же благоприятный для бизнеса год возник и «Петроградский магазинъ обуви», к владельцу которого Мойше Бейну частенько стала вдруг захаживать его младшая сестрица Дора. Конечно, ее немного интересовали и лежавшие на прилавке образцы кожи, предназначенные для изготовления по выбору заказчиц женские сапожки с высокой шнуровкой. Но куда большее внимание ее привлекал щеголеватый юноша Давид Розумов, тоже посещавший соседский магазин и с неустанным вниманием подолгу разглядывавший рейторские ботфорты прусского фасона. Скромные переглядывания и робкие попытки заговорить друг с другом плавно переходили к прогулкам по одесским бульварам и провожаниям девушки домой в ее Успенский переулок. Вскоре Дора пригласила своего кавалера на свадьбу своего старшего брата Соломона, где их впервые увидели обе многочленные мишпухи.
А первый поцелуй случился на пероне вокзала, где приходилось делать вид прощающихся пассажиров у дверей вагона отходящего поезда. А где еще им можно было целоваться? В те пуританские времена делать это в подъездах домов и на уличных скамейках не считалось приличным.
Однако получить благословение от папаши Розумова Давиду не удавалось. Тот считал мезальянсом брак с дочерью бедного коммивояжера, каковым в отличие от своего брата обувного богача Мойши был дорин отец Лейзер Бейн. За мизерное вознаграждение он ездил по городам юга Российской империи, заключая торговые сделки и рекламируя продукцию текстильных, коже-дубильных и керамико-дельных фирм (о нем будет еще раз упомянуто при разговоре о родственниках, гл. 3).
Их союз состоялся лишь под звон колоколов льежской ратуши, где они зарегистрировали свой законный брак, одев друг другу на безымянные пальцы обручальные кольца. Нет, конечно, далеко не для этого уехали они из Одессы в Бельгию. Их манила учеба в университете, которая для окончившего реальное училище Давида из-за процентной нормы приема евреев была очень проблематичной, а для гимназистки Доры вообще недоступной.
А те первые годы нового XX-го века, начало бурного этапа индустриальной эпохи, знаменовались железнодорожным строительством, производством паровозов, бытовой техники. Повсюду гудели провода телеграфа, телефона, трамвайных линий, входили в обиход электроутюги и электромоторы. Для их конструирования, проектирования, изготовления нужна была техническая интеллигенция. Одной из ее кузней оказался, в частности, и королевский политехнический университет в Льеже, основанный на базе шахтных разработок угольных месторождений бельгийского Крокиля.
Там мои бабушка и дедушка получили дипломы высшего образования, став специалистами «слаботочниками», то-есть, занимавшимися электроприборами телефонной и телеграфной связи. А госпожа Дора Розумова-Бейн по сообщению «Одесских новостей» от 21 октября 1911 года (Рис. 3) была первой женщиной инженером на юге России (позже уточнилось – и во всей Российской империи).
Отгуляв запоздалую еврейскую свадьбу-хупу и получив, как люди с высшим образованием, «Вид на жительство», молодые отправились в столицу, вскоре ставишую Петроградом, а в 1929 году перебрались в Москву. Впрочем, обо всех этих событиях и дальнейшей судьбе моих grandparents мы еще поговорим в следующей главе.
По отцовской линии
Другой мой пра-пра-пра-пра-прадед юным искателем новой жизни проложил свою судьбу по тем же общеевропейским и общееврейским путям. Но в этом случае к раннему Средневековью они протянулись не на юг Средиземноморья, а пройдя времена библейской и эллинистской эпохи, попали с Ближнего Востока на западное побережье германского Рейна. Как это случилось?
На этот счет существуют разные мнения. По одной из них евреи, якобы, пришли в Германию с востока еще в YIII веке, при этом они были чуть ли не теми самыми хазарами-тюркютами, которые на территории северного Прикаспия когда-то приняли иудаизм. По другой более логичной версии, близкой к той, которая касается моей материнской линии (см. выше), евреи на Рейне появились из Южной Европы.
Рис. 3. Диплом об окончании Королевского Политехнического университета (Льеж Бельгия) и портрет госпожи Розумовой Бейнъ первой женщины инженера в России. 22 октября 1911 года
Вместе со второй гипотезой мне по душе предположение, по которому мой предок с папиной стороны был одним из героических евреев, присоединившихся к Шимону Бар-Кохба, предводителю восстания в Иудее против римского владычества. Возможно, что в 132 году он одел шлем, кольчугу и взял в руки короткий двуострый меч. Более 4 лет в составе отряда еврейских повстанцев он самоотверженно сражался за освобождение своей родины. Но силы были не равны – посланный из Рима императором Адрианом большой воинский легион подавил сопротивление иудеев. Многие из них были убиты, другие попали в плен и подверглись изгнанию в отдаленные провинции империи.
Одна из таких окраин располагалась на диких пустынных берегах германской реки Рейн. Туда на съедение лесным волкам и кабанам пригнали закованных в цепи и кандалы пленников, среди которых был и мой предок. Однако они не оправдали зловредную задумку римского тирана и вопреки всему выжили. Со временем страсти улеглись, римская империя ушла на вечную стоянку к причалам архива истории, а потомки бывших воинов Иудеи стали поселенцами небольшого западно-германского городка Шпайер. Вот там и началась многовековая полная взлетов и падений, успехов и поражений, а больше всего преследований и гонений трудная европейская история ашкеназийских евреев («ашкенази – семитское название средневековой Германии, воспринимавшейся, как место расселения», Википедия). С течением времени их численность значительно увеличилась и достигла десятков, позже и сотен тысяч человек, и они расселились по всем германским землям. Короли, герцоги, курфюстры, бургомистры Швабии, Баварии, Саксонии, Пруссии то приглашали их поднимать торговлю, ремесла, денежную систему, то, наоборот, угнетали, изгоняли, отнимали собственность.
Запертые в тесных каменных клетках городских гетто немецкие евреи во все времена пытались вырваться на свободу, слиться с окружающим населением, стать полноправными гражданами страны, но им всегда указывали их место. Задолго до Холокоста пресловутый «еврейский вопрос» решался в Германии путем массовых убийств, погромов, грабежей. Каждый раз их обвиняли во всяческих бедах и катастрофах: в засухах и наводнениях, падеже скота и неурожаях, эпидемиях чумы, оспы и холеры.
Временами отдельные владыки земель, разные графы, бароны, бургомистры давали евреям некие «охранные грамоты», допускали к торговле, денежным операциям, портняжничеству, сапожничеству, а, когда те достигали в этих областях успехов, все у них отбирали.