Родовая книга (Звенящие кедры России - 6)
Шрифт:
– Всегда с радостью слушаю, когда мама говорит. И дедушки когда говорят, мне интересно слушать. Я им тоже говорю, и они меня слушают. А мама Анастасия считает, что я много говорю, надо больше думать, говорит мама Анастасия. Но у меня быстро думается и говорить хочется по-разному.
– Как это, по-разному?
– Как дедушки, слова складывать друг за другом, как мама, как ты, папа.
– А откуда тебе известно, как я слова складываю?
– Мама мне показала. Твоими словами мама, когда начинает говорить, мне очень интересно
– Да? Надо же... Ну а кем ты хочешь быть?
Он снова не понял этого самого обычного вопроса, который не раз задают взрослые детям, и ответил, выдержав небольшую паузу:
– Так я уже есть, папа.
– Понятно, что есть, но я имею в виду, кем ты хочешь стать. Когда повзрослеешь, что делать будешь?
– Я буду тобой, папа, когда вырасту. Доделывать буду то, что ты сейчас делаешь.
– Откуда тебе известно, что я делаю?
– Мама Анастасия мне рассказала.
– И что же она тебе обо мне рассказывает?
– Многое. Мама Анастасия рассказывает, какой ты... Как это слово... да, вспомнил, какой ты герой, мой папа.
– Герой?
– Да. Тебе трудно. Мама хочет, чтобы легче тебе было. Чтобы отдохнул ты в человеческих условиях, но ты уходишь туда, где очень трудно живётся многим людям. Потому уходишь, чтобы и там было хорошо. Мне очень горестно было узнать, что есть люди, у которых нет своей полянки и их всегда пугают, заставляют жить не так, как они сами хотят. Они не могут сами пишу взять. Им нужно... да, работать, так это называется. Они должны делать не так, как сами хотят, а так, как кто-то им скажет. И за это им дают бумажки - деньги, потом они эти деньги меняют на еду. Они просто немножко забыли, как по-другому можно жить и как можно радоваться жизни. И ты, папа, уходишь туда, где трудно людям, чтобы сделать там хорошее.
– Да? Ухожу вот... Надо чтобы везде было хорошо. Но как ты планируешь доделывать хорошее, как готовишься к этому сейчас? Надо же учиться.
– Я учусь, папа. Мне очень нравится учиться, и я стараюсь.
– Чему же ты учишься, какому предмету?
Он снова не сразу понял вопрос, но потом ответил:
– Всему предмету учусь. Как только разгоню её до скорости, как у мамы Анастасии, сразу пойму весь предмет или все предметы. Да, правильнее будет сказать, все предметы.
– Кого разгонишь до скорости как у мамы?
– Мысль свою. Но пока она не разгоняется так же быстро. Скорость маминой мысли быстрее. Она быстрее, чем у дедушек и лучика солнышка. Она такая быстрая, что только у Него быстрее.
– У кого, у него?
– У Бога - Отца нашего.
– Да. Конечно. Ну так ты старайся. Да, надо стараться, сынок.
– Хорошо, папа, я буду старательнее стараться. Чтобы продолжить разговор об учёбе, но сказать что-нибудь умное и значимое, я наугад достал из рюкзака одну из принесённых мною книг, ею оказался учебник для пятого класса "История Древнего мира", и сказал сыну:
– Вот видишь, Володя, это одна из множества книг, которые пишутся современными людьми. В этой книге рассказывается детям о том, как зародилась жизнь на Земле, как развивался человек, общество. Здесь много цветных картинок и текст печатный есть. В этой книге изложена история человечества. Учёные - это такие мудрые люди, ну умнее других, как бы, описали в этой книге жизнь первобытных людей на Земле. Когда ты научишься читать, то сможешь узнать из книг много интересного.
– Я могу читать, папа.
– Да... Как? Тебя мама учит читать?
– Мама Анастасия однажды на песочке начертила мне буквы и голосом изобразила их название.
– И ты что же сразу запомнил все буквы?
– Запомнил. Их очень мало. Мне очень грустно стало, когда узнал, как их мало.
Я вначале не придал значения сказанному о количестве букв. Хотелось послушать, сможет ли мой сын действительно прочитать печатный текст. Раскрыв книгу на первой странице, я протянул ему её и предложил:
– Вот, попробуй прочитать.
Искаженное представление истории
Он взял раскрытую книгу, почему-то левой рукой, некоторое время молча смотрел на печатный текст, потом начал читать: "Древнейшие люди жили в жарких странах, где не было морозов и холодных зим. Жили люди не в одиночку, а группами, которые учёные называют человеческими стадами. Все в стаде, от мала до велика, занимались собирательством. Целыми днями искали съедобные коренья, дикорастущие плоды и ягоды, яйца птиц".
Прочитав этот текст, он поднял головку от книги и стал смотреть мне прямо в глаза как-то вопросительно. Я молчал, не понимая вопроса. Володя заговорил несколько обеспокоенно:
– Во мне, папа, представления не происходит.
– Какого представления?
– Никакого представления не происходит. Или оно сломалось, или оно не может представить написанное в этой книжке. Когда мама Анастасия или дедушки говорят, всё ясно представляется. Когда читаю Его книгу, ещё яснее всё представляется. Но от того, о чем написано в этой книге, представление какое-то исковерканное. Или оно во мне сломалось.
– А зачем тебе представлять? Зачем время тратить на представления?
– Так представления же сами происходят, когда правда... но сейчас не происходит, значит... Я сейчас, я попробую проверить. Может, у них, у людей, о которых в книжке написано, как они целый день искали себе пищу, глазок не было? Почему они целыми днями искали себе пишу, если она всегда рядом с ними находилась?
Дальше с ребенком стало происходить что-то непонятное. Он вдруг зажмурился и стал ощупывать одной рукой вокруг себя траву. Что-то нашел, сорвал и съел. Потом встал на ножки, не открывая глаз, произнёс: "Может, носика тоже не было". Зажал пальцами ноздри и пошёл в сторону от меня. Пройдя метров пятнадцать, не отпуская руки от носа, лег на траву и издал звук, похожий на "а-а".