Родственник из другой Вселенной
Шрифт:
Сам Балабан, чтобы не слышать этого отчаянья и чтобы окончательно выздороветь, ушел в мужской монастырь, находящийся в нескольких километрах от Днепровска. Там он стал смиренным послушником, отрастил бороду и по рассказам очевидцев печет хлебы для монастырской братии. К нему возвратилось здоровье, сила и ум, он говорит то, что думает и не боится этого. Игумен не нарадуется, что бог послал ему такого работника. В отношении других участников «дела о бане» ничего неизвестно, так как они люди маленькие, а о людях маленьких пресса старается не упоминать.
А на фирме «ИС» все шло своим чередом. Один
Но постепенно энтузиазм Соколана угасал. Он возвращался с заседаний все более недовольный и мрачный. По его словам, в партии засели, как и везде, карьеристы, думающие только о себе; партия им нужна только для того, чтобы пробиться наверх и приобщиться к распределению благ. Роман в ответ лишь насмешливо хмыкал и ждал, чем все это кончится, не пытаясь поколебать Юрины идейные устои.
Фирма продолжала набирать вес, вызывая завистливые разговоры, как среди официальной власти, так и в криминальном мире. Однажды был звонок глухой ночью. Соколан взял мобильник, удивляясь, кто мог так поздно звонить. Грубый, развязный, пьяный голос на блатном языке потребовал встречи завтра в ресторане «Восток» в семь вечера.
– Ну что, пойдем? – спросил Юра соседа, когда тот спросонок понял, о чем идет речь.
– Пойдем, – ответил Роман, – порадуем местную криминальную публику. Врага желательно знать в лицо, – потом добавил уже серьезно:– надо раз и навсегда покончить с татаро-монгольским игом. Добровольно они от нас не отстанут.
Они пришли точно по времени, заняли свободный столик, заказали солянку сборную мясную, любимое блюдо Юры, салаты, персиковый сок.
– У нас вечером заказывают спиртное, – с неподвижным лицом сказал официант, держа наготове шариковую ручку, чтобы записывать кагоры и мадеры.
– А мы не заказываем, – ответил Роман, – мы люди бедные, мы хотим только поесть.
– Для «только поесть» существуют забегаловки, а у нас ресторан, – нахально настаивал парень.
– Иди, дорогой, иди, – попросил Истрин, – когда мы чего захотим, мы тебе об этом скажем.
– Я вас обслуживать не буду, – сказал официант, повернулся и сделал несколько шагов от столика.
– Вернись, – тихо, но со страшной силой в голосе приказал посетитель.
Парень поднял ногу в прежнем направлении, потом она зависла на несколько секунд, опустилась; хозяин ноги развернулся и роботообразно вновь подошел к столу.
– Повтори, пожалуйста, наш заказ, – попросил Роман, – правильно ли ты нас понял?
– Два овощных салата, две сборных солянки, два персиковых сока, хлеб, соль, специи и никаких возражений и задержек, придти по первому требованию, – механически повторил официант.
– Теперь все правильно, – сказал Роман, – и выучи раз и навсегда: посетитель всегда прав, даже если он заказывает ложку воды.
Официант хотел молча кивнуть головой, но перестарался и получился почти русский поклон в пояс, после чего он попятился и пошел к окну выдачи блюд. Там к нему тут же подскочили его коллеги и стали расспрашивать, в чем дело.
– Ничего не пойму, – испуганно отвечал парень, – ноги сами пошли, все вылетело из головы, и я только слушал. Они спиртное не заказали, ну я и ответил им, как нас инструктировали – а, вишь, что получилось.
– Говорят, в городе спецагенты орудуют со сверхспособностями, оружием и с новейшими приспособлениями, – шепнул один из работников ресторана, – может, это они и есть? С особыми полномочиями. Спиртное не заказывают – это уже о чем-то говорит. Надо доложить администратору.
Администратор, крепкий орешек и ушлый карась, только повертел пальцем у виска и отправил доносчика работать, потому что дело происходило в пятницу, и ресторан наполнялся с каждой минутой.
Официант принес заказ через десять минут, то есть очень быстро; элегантно, сноровисто все расставил, подал и молча, чуть быстрее, чем этого требовала ситуация удалился, видимо, опасаясь какого-нибудь очередного курьеза.
Прошло около часа. Ребята успели все съесть, выпили сок, расплатились и решили уходить. Но только они собрались подняться, как на плечо Юры легла тяжелая рука. Он обернулся. Перед ними стояли двое конкретных пацанов с узкими волчьими лбами и лицами, которые ясно говорили, что у парней природные способности к работе в органах принуждения. Одна из этих небритых, отягченных рукоприкладством физиономий с легким туманом в бесцветных и хитрых глазках небрежно сказала, назидательно наставив пистолет толстого, длинного пальца:
– Начальство не опаздывает, а задерживается. Надо это знать. Сказано вам на семь – так ждите хоть до самого закрытия. Ишь, выпендриваются здесь.
– Я не понял, кто выпендривается, – ответил Юра. –Мы честно пришли, честно ждали, а те, кто нас пригласил, поступают невежливо, если не сказать бескультурно. Так в деловом мире не поступают. Время – деньги. Роман Григорьевич, сколько стоят наши полтора часа, которые мы потратили на поездку и посещение ресторана?
– Пожалуй, тысяча долларов – не меньше, – ответил Истрин.
– С вас, господа, тысяча долларов неустойки, – продолжал Соколан, как они предварительно договорились, – а потом будем продолжать беседу, если вам это надо. Такса такая же.
– Вы че, шестерки, мухоморов объелись?– закричал один из незнакомцев, бешено сверкая глазами и дергаясь всем телом. – Да я вас сейчас урою.
– Юра, по– моему, у него нервный срыв, – сказал Роман, – надо парня спасать.
«Парень» вдруг сделал руки по швам, затих и остолбенел.
– Серега, – обратился Истрин к другому «собеседнику», – вы только что из кафе «Ивушка», где получили полторы тысячи баксов. Давай тысячу, а на остальные будем гудеть и беседовать. Иначе, тоже успокоишься, как твой нервный приятель.