Родственный обман
Шрифт:
Внутри снова заплескался страх напополам с обидой. Почему с ней так обошлись? Контракт подписан, но она не кукла и не вещь. У нее еще были дела, которые нужно уладить. Интересно, где она? В особняке на Рублевке? Бежать отсюда, пока не поздно! Пусть даже в ночной рубашке и босиком. Но как, если ее заперли?
Есть еще две двери, нужно проверить и их. За одной обнаружилась гардеробная – почти пустая, несколько чехлов на вешалке и коробки на полках. За другой – ванная, все в том же унылом безвкусном стиле, но с настоящим водопроводом и горячей водой. Тут Эмилия задержалась, а когда вернулась
Служанки. Или… горничные? Все в одинаковых темно-синих платьях и белых передниках, со строгими прическами и белыми лентами в волосах. Одна взбивала перину и поправляла постель. Другая аккуратно складывала вещи, которые Эмилия выбросила из комода во время поисков. Третья раскладывала на банкетке чулки и какие-то кружевные тряпочки.
Эмилия нервно сглотнула, застыв на пороге.
– Доброе утро, миледи. Пора одеваться, – обратилась к ней одна из горничных.
Остальные на мгновение оставили свою работу и склонились перед «миледи» в реверансе.
Вот так? «Пора одеваться?»
– Где я? И что тут… происходит? – Эмилия старательно выговаривала слова, стараясь, чтобы ее голос не был похож на писк испуганной мышки.
– Простите, миледи, я не могу ответить на ваши вопросы.
– А кто может? – Эмилия поджала губы.
Не хватало еще расплакаться перед прислугой. Да, страшно. Да, обидно. Но навряд ли эти люди ей помогут или посочувствуют. Лучше делать вид, что все в порядке. Усыпить бдительность. Переиграть.
– Милорд Мартин, полагаю. Он ждет вас в гостиной.
– Это там? – Эмилия кивнула в сторону двери. – Проводите.
– Но вы не одеты! – воскликнула горничная в ужасе.
И что? Плевать на приличия. Ей нужно увидеть Мартина прямо сейчас, немедленно. Пусть объяснится! Почему она ничего не помнит? Куда он ее привез? Почему отобрал вещи и запер?
Да, она подписала договор, но он вступает в силу только с того момента, как она окажется во владениях…
Во владениях?!
От внезапной догадки подкосились ноги. Она пошатнулась и оперлась о дверь, возле которой стояла.
– Миледи, вам плохо? – Горничная подхватила ее под руку, подвела к кровати и усадила. – Вы побледнели…
– Ничего страшного. – Эмилия потерла виски. – Одеваться, говорите? Давайте, и побыстрее.
«Ну, Мартин! Мы так не договаривались, – подумала она в отчаянии. И тут же резонно возразила: – А вы вообще никак не договаривались. Тебя обманули, глупая курица».
Нервничая, Эмилия начинала разговаривать сама с собой, так ей было легче справиться с волнением.
«Я же подписала договор. Зачем нужно это похищение? Отчего такая спешка?»
«Остались от козлика рожки да ножки…»
«А договор тогда кому нужен?!»
«Мила заявит в полицию о пропаже, а они им договор – вот, мол, сама, по собственному желанию. А потом пошла в лес на прогулку и утопла в болоте».
«Я влипла…»
«Влипла! А не надо было соглашаться. Милену правильно не пустила, и сама могла бы поумнеть с годами».
«Мне было нужно…»
«Приключений на задницу нужно? Их есть у тебя!»
Пожалуй, именно в этот момент Эмилия не могла объяснить даже самой себе, почему она с такой легкостью согласилась на предложение Мартина. Силой никто не заставлял. Деньги, конечно, нужны, но она прилично зарабатывает и долгов нет. Убедить Милену отказаться от предложения… сложно. Но возможно. Так какого дьявола она сейчас стоит посреди комнаты, как новогодняя елка, которую обряжают игрушками?!
Пока Эмилия беседовала сама с собой, горничная шустро освободила ее от сорочки, помогла натянуть чулки и панталоны – длинные штанишки с кружавчиками, чудо позапрошлого века. А вот от короткого корсета Эмилия отказалась наотрез.
– Я его не надену.
– Но грудь, миледи…
– Все в порядке с моей грудью. Не надену – и точка.
– Мне нужно спросить, – горничная поджала губы и выскользнула из комнаты.
Эмилия едва удержалась, чтобы не побежать за ней следом. Здравый смысл подсказывал: помимо Мартина в гостиной могут быть еще люди, те же слуги, к примеру, но мужчины. Оконфузиться, представ перед ними в панталончиках, не хотелось.
Спустя минуту горничная вернулась. Не сказав ни слова, она унесла корсет в гардеробную.
– Платье для миледи готово? – донесся оттуда ее голос.
– Да, уже, – ответила ей другая девушка.
В спальню вплыла целая процессия: знакомая горничная торжественно несла платье-шмиз из муслина кремового цвета, с вышивкой по подолу, следом за ней шла еще одна – с простыми туфельками-балетками и шалью, перекинутой через руку. Эмилия подумала, они с Миленой ошиблись, называя Мартина викторианским лордом. Все же тут больше придерживаются моды эпохи классицизма. Сестренка вполне могла перепутать.
И хорошо, что не викторианство, особенно раннее. Там, пожалуй, от корсета она бы не отвертелась. Да и сами платья тяжелые, а еще парики и пудра. Шмиз с завышенной талией и открытыми плечами – это даже красиво.
– Присядьте, миледи, я займусь вашей прической.
– Только никаких щипцов и локонов, – строго предупредила Эмилия.
– Милорд так и сказал, вы не захотите портить волосы, – горничной не удалось спрятать ехидную улыбку.
«Смешно? Ладно-ладно… – подумала Эмилия. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним».
На удивление, она чувствовала себя комфортно в незнакомой обстановке. Ее никогда не одевали с тех пор, как она перестала быть беспомощным ребенком. И уж тем более она никогда не носила такую одежду. Она никогда не общалась с прислугой, скорее, сама была ею, выполняя заказы богатых клиентов. Не прислуга, но человек, на которого смотрят сверху вниз и искренне удивляются, когда он имеет наглость возражать.
Скорее всего, она легко включилась в игру, потому что была зла. Приступ паники прошел, а обида и страх сменились раздражением. В первую очередь она злилась на себя – вот уж действительно глупая курица, поверившая в сказку. И, конечно, на Мартина. Почему он обращается с ней, как с вещью? По контракту она должна быть послушной женой, не перечить мужу, особенно на людях, вести себя, как подобает леди… О, Эмилия прекрасно помнила список обязанностей! Но зачем так грубо начинать? Словно за шкирку взяли, встряхнули и заставили прыгать на задних лапках – давай, служи!