Рок, туше и белая ворона

Лепская Алёна Сергеевна

– Что ты будешь?
– спросил меня Раф. «Тебя» - хотела я сказать.

– Текилу, - прошептала я. Сола выставила палец вверх, давая понять, что составит мне компанию. Раф, оторвал от меня взгляд, и заказал несколько стопок. Он опрокинул одну, без соли и просто прикусил лайм. В голове вспыхнула занимательная идея и во мне щелкнул какой-то переключатель. Где-то на краю сознания, я предельно чётко осознавала, что, наше с ним время ограничено, и понимала, что никогда его не забуду. Ни в этой жизни ни в тысячах следующих. Но еще я хотела быть уверенной, что, даже если мы расстанемся я останусь в его памяти.

– Ты не правильно пьешь текилу.
–

покачала я головой. Я перегнулась через его тело за лаймом. Его дыхание дрогнуло. Оказавшись в паре сантиметров от его лица, встретилась с ним взглядом, он просто застыл на месте. Я скользнула долькой лайма по его шее. С его губ сорвался низкий стон, заставляя мое тело вспыхнуть от желания к нему. Легкая дрожь прошла по его телу.

– Показать, как это делается?

Его глаза затуманились, и с одной стороны его губ показалась провокационная усмешка. Он лишь едва заметно кивнул в ответ. Посыпав солью по влажному следу, я наклонилась и слизала всю соль, слегка надавливая языком по дорожке, снизу и поднимаясь вверх по шее, легко прикусила за мочку уха. Вкус его кожи, смешанной с солью и осознание, что его бывшая за мной наблюдает, превратили мое тело в один сплошной концентрат эндарфина. Схватив стопку, я проглотила текилу, прикусила лайм. Я со стуком поставила рюмку.

Он смотрел на меня, с приоткрытым ртом. Я жестко впилась в его губы. Медленно я отстранилась от него. Его дыхание стало тяжелым. Я видела в его глазах животный блеск.

– Хм, ты тоже слышишь эту музыку из порно 90-х?
– задумчиво поинтересовалась Сола, у Миши. Парень поперхнулся пивом, и обескураженно уставился на свою девушку.

– Сол, ты что в детстве смотрела порно вместо Диснея?
– рассмеялся он нервно.

– Ты сумасшедшая, - шепнул Раф, между неровными вдохами, не в силах отвести взгляда от моих глаз. С кривой улыбочкой Раф протянул мне руку.
– Поехали отсюда, - прошептал он.

– Я снова не высплюсь, надо полагать?
– пробормотала я тихо.

– О, сон, это поверь мне единственно что тебе не грозит.

Глава 19. Палором

Раф ещё раз внимательно пробежался по нотным листам, и изумленного на меня посмотрел.

– Что это?

– Это всё ты.
– улыбнулась я, собирая крупицы самообладания и храбрости. Я покусывала губу, сильно волнуясь. Взъерошив свои волосы, он уткнувшись обратно в ноты, неторопливо перебросил свою гитару из-за спины. Немного встревоженный, он передал ноты Сашке.

Пристально смотря на меня своими кристально синими глазами он отошёл от микрофона. Неспешно подойдя, я саркастически усмехнувшись, уткнула взгляд на микрофон, который при моём росте, был на уровне переносицы. Поправив его после высокого Рафа, под добрый смех, Миши, я достала из памяти строчки, хаотично вертя их в голове, всё ещё думая а не отступить ли?

Саша перебрал клавиши и Яр уловил ритм, постепенно преображая и усложняя его. Кинула взор на Рафа. Чёрт бы его побрал, он как всегда неотразим, даже в обычных потёртых джинсах и темно фиолетовой, закатанной до локтей рубашке. Он меня отвлекает.

Он ничего не говоря и не отнимая глаз от меня, в задумчивом виде, просто пробежался рукой по иссиня-чёрным волосам, тем образом от которого, даже мое чопорное сварливое подсознание, просто шарахнулось в обморок. Не выдержав этого пронзительного взгляда, настороженно следящего за каждым моим вздохом, я отвернулась, смотря

под ноги. Да, в этом весь Раф. Красив, как ангел, он источает чертовски головокружительный магнетизм.

Перебрав струны, кристаллизируя мелодию, я без остатка завораживала свою душу магией музыки. Закрыв глаза, я осторожно пролила свой голос в микрофон…

– Ты - огонь, я как тень, Я - падение с высоты. Ты - болезнь, или нет? Исцеление - это тоже ты. Мне самой не в жизнь не рассудить. Демон - страх, моя боль, Войска три - мой легион, Тёмный мир, кроме него Внутри меня совсем нет ничего, Если хочешь то разрушь его. Вопреки, меня спаси, Поймай над пропастью во ржи. Вызов брось во льдах И разрушь мой прежний мир. Останься навсегда, Океаном, где мечта В сапфировых глазах. И снова на уме, Лишь то, что шепчешь мне. Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе, Не оставляй одну во тьме!

Внезапно он оказался совсем рядом, в миллиметре от моего лица, у микрофона. Мой голос казалось растворился, сорванный струнами души, попал…

– И снова на уме, Лишь то, что шепчешь мне. Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе, Ты не одна во тьме…

Он почти прошептал последнюю строчку в микрофон. Мои пальцы дрожали на струнах, прокладывая кульминацию. Я слышала своё судорожное дыхание в микрофон, не в силах отступить от него. Дребезжание, моих отпущенных струн, погрузило бар в звенящую тишину. Я ощутила, как он низко склонился над моим ухом.

– Похоже у тебя талант, оставлять меня совершенно… безоружным.
– казалось он всерьез ошеломлён, тысячи тысяч хаотичных мыслей перебивали друг друга, отчаянно крича в его бархатном шепоте.
– Клянусь, я этого не планировал…

Открыв глаза, утонула в синих глазах.

Сердце грохнулось вниз, рассыпая секунду на вечность. Посмотрела на Рафаэля, он нервно кусал губы - нетипичная для него черта, очень редкая, говорящая мне о крайней степени его волнения. Вернула сомнамбулический взгляд на женщину, неземной красоты, у подножия сцены, с печальными синими глазами. В них струился неповторимый свет.

Ольга Викторовна - мать Рафаэля.

– Здроу биб Ляля. (Здрасти, теть Ляля) - весело крикнул Ярэк. Ольга Викторовна улыбнулась ему.

– Бахталэс, Яр. (Привет, Яр).

Раф посмотрел на свою мать.

– Привет мам, ты что тут делаешь?

Женщина свободно пожала плечами, легко улыбаясь, поманила его рукой.

– Я на пару слов.

Пока все здоровались с женщиной, я одно мгновение пережила всё: и боль и страх, мне до ужаса нужно было сделать вдох. Конкретно в то мгновение, когда, женщина мило мне улыбнулась.