Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...
Шрифт:
Конечно, и до "Браво" у нас бывало на сцене весело. Особенно если музыканты напивались. Но в этот раз… Девушка воспринималась как откровение. Советский рок, по-видимому, самый "дефеминизированный"из всех. Женских групп, за исключением пары декоративных ВИА, у нас никогда не было. Девушек-музыкантов — буквально единицы; я вспоминаю бас-гитаристку из "Интеграла" и двух эстонок: пианистку Анне Тюйр из "Ин Спе" и вибрафонистку Терье Терасмаа ("Е=МС 2; "Куллер"), Далее солистки — Айва Браун ("Сиполи"), Настя Полева ("Трек"), Лариса Домущу ("Джонатан Ливингстон" из ленинградской группы второй лиги), — но они не играли в своих ансамблях главных ролей. Можно долго гадать о том, почему так. Думаю, что виноваты давние русские традиции.
Во всяком случае, "Браво" эти традиции сломали: их девочка блистала,
Девочку звали Жанна Агузарова. Амбициозная провинциалкаприехала завоевывать Москву, но провалилась на экзаменах в театральный институт. Ей было негде жить и нечего делать, но уезжать из столицы не хотелось. Кто-то дал телефон Хавтана, она позвонила из автомата и сказала, что хочет петь. "Она пришла, спела какой-то импровизированный блюз, и мы все обалдели…". Тогда же она придумала престижную сказку, что ее зовутИвана Андерс,а родители— дипломаты и работают за границей. Это было очень по-детски, но и свидетельствовало о прекрасных актерских способностях: ни у кого из музыкантов и даже близких друзей не возникло сомнений в том, что так и есть на самом деле. "Браво" покорили Москву за одну ночь.
Со времен танцев под доморощенных битников мы успели отвыкнуть от того, что живой рок-н-ролл — это не только "круто", но и весело… Со всех сторон посыпались предложения от подпольных менеджеров, и группа пошла играть по кафе, клубам и студенческим общежитиям. Увы, на дворе стоял трудный 1984 год, и турне продолжалось недолго. Один из концертов был прерван появлением милиции. Возникло дело о нелегальных пятирублевых билетах, аппаратура группы была арестована, а дальнейшие концерты объявлены нежелательными. (К счастью, до этого "Браво" успели записать удачный мини-альбом.) Вся столичная рок-тусовка замерла в нерешительности:выказывать признаки жизни в родном городе стало рискованно.
В марте многие лидеры московской любительской сцены (Чернавский, "Альянс", "Альфа" и другие) снимались на Ленинградском телевидении в главной дискотеке города "Невские звезды". Это был и теледебют "Браво". Жанна пела "Белый день". Она была в грязных белых балетных тапочках, инезнакомая публика слушала как зачарованная:
"Верю я, Ночь пройдет, сгинет мрак. Верю я, День придет, весь в лучах…"На обратном пути, когда мы уже подходили к вокзалу, она вдруг вцепилась в мойлокоть и жалобно попросила: "Давай еще останемся в Ленинграде. Я так не хочу возвращаться в Москву…" Конечно, мы уехали, и через пару дней ее задержала милиция. Оказывается, безумная Жанна, боясь развенчать свою легенду, подделала удостоверение личности на имя "Иваны Андерс"… Дело закрыли, аппаратуру "Браво" вернули, а вот певицу — нет. Ее послали в Сибирь, где жила ее ничего не подозревающая родня. Первая леди московского рока замолчала на полтора года, все это время она работала приемщицей в таежном леспромхозе [71] .
71
В Сибири Жанна Агузарова участвовала в областном конкурсе молодых талантов и заняла там первое место. Местная газета констатировала: "Богата талантами Тюменская земля!" Кстати, это было первым упоминанием о ней в нашей прессе.
Тем временем в Москве заявил о себе новый рок-аттракцион, "Звуки Му". Некто Петр Мамонов (р. 1951), лысеющий, с щербатыми зубами и страшным шрамом на груди от удара напильником в областьсердца, началписать песни в 1982 году. Я знал его уже лет десять как остроумного пьяницу, дикого танцора и поэта-неудачника. Однажды он пришел ко мне домой с гитарой и запел. Это было потрясающе смешно, сильно и необычно. Маниакально-напряженные "польки-роки" на одном-двух аккордах, исполненные с криками, хрипами вперемежку с молчанием. Песни касались в основном личных переживаний Петра, навеянных
Евгений Хавтан, Жанна Агузарова ("Браво"")
Петр Николаевич Мамонов
Вскоре он организовал группу со своим еще более непутевым младшим братом Алексеем на ударных и длинным флегматичным клавишником по имени Павел. Я взялся было солировать на электрогитаре, но дело становилось слишком серьезным, репетиции — регулярными, и я ушел. "Добрым гением" "Звуков Му" оказался Александр Липницкий, наш общий друг юности, добрейший и увлекающийся "старый хиппи", пожертвовавший своей коллекцией старинной живописи ради инструментов и аппаратуры. Он "с нуля" начал играть на басу.
Первое выступление "Звуков Му" (февраль 1984 года) произошло в школе, где Мамонов и Липницкий учились двадцать лет назад и откуда они были в свое время исключены за плохое поведение. В этот раз повзрослевшие хулиганы вели себя не лучше. Петр оказался крайне буйным, эпилептическим шоуменом: по гротескности и накалу энергии зрелище можно было сравнить с лучшими шоу Волконского — при этом оно имело отчетливый русский колорит. Мамонов представлял самого себя, но в немного гиперболизированном виде: смесь уличного шута, галантного подонка и беспамятно горького пьяницы. Он становился в парадные позы и неожиданно падал, имитировал лунатизм и пускал пену изо рта, совершал недвусмысленные сексуальные движения и вдруг преображался в грустного и серьезного мужчину. Блестящий, безупречный актер! Публика единодушно сочла его шизофреником или невменяемым, но в действительности это была потрясающая артистическая интуиция.
Аранжированная "в электричестве" музыка группы звучала довольно интересно: верный рок-минимализм вклинивался в традиционные бытовые мелодии блюза и вальса. Тексты сам Петр определил как "русские народные галлюцинации": цепочки невнятных психоделических [72] образов, навязчивый бред сумеречного сознания.
"Я засыпаю, я ложусь спать, Подо мною скрипит и трясется кровать, И ночью надеюсь я только на то, Что утром меня не разбудит никто…".72
Отличительная черта "русского" психоделика в том, что он базируется не на наркотическом, а сугубо алкогольном опыте.
Другая песня:
"Проснулся я утром, часа в два, И сразу понял — ты ушла от меня. Ну и что? Ну и что, что ты ушла? От меня? Все равно, опять напьюсь".Еще одна:
"Я совсем сошел с ума, И все от красного вина, Ночью я бухать люблю. Ночью мне поет Кобзон, Не пойму, где я, где он. Ночью все цвета страшны, Одинаково черны…"И т. д.
В словах не было особого смысла и фантазии, но все вместе "работало" хорошо. Публика истерически хихикала, но было скорее не смешно, а страшно. Такого раньше не приходилось испытывать.
В июле "Звуки Му" попробовали дать концерт в день рождения Липницкого на небольшой открытой площадке в дачном поселке. Перед началом выступления подъехали машины милиции, и все пришлось перенести на "частную территорию" — дачу именинника. Позже я слышал, что в "инстанциях" это квалифицировалось как успешная операция по пресечению опасной идеологической диверсии. Все самодеятельные рок-концерты в Москве прекратились почти на год.