Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке
Шрифт:
такая зверюга поперек тропы выйдет. Вот и те растерялись. Что? К чему? Зачем? И
сколько раз? То ли стрелять начинать, то ли молиться, то ли еще что... Пока разбирались,
пришла пора руки вверх поднимать и сдаваться, потому как тревожная группа подоспела.
А против "дегтяревского" пулемета и трех самозарядок особо не повоюешь...
Отчаянно захотелось есть. Желудок прямо-таки раскаленной спицей пронзило. Загнал
ты себя, Андрей Митрофанович, ей-богу, загнал! А как иначе? Ведь
тут начальник. Разминая заболевший бок, лейтенант спустился к каптерке. Из
приоткрытой двери пробивался свет.
– Не спишь, старшина?
– Как тут уснешь!
– поднял голову от журнала старший сержант Шиколаев.
– Патроны
списывать надо, на шпионов сопроводиловку заполнять. Кто кроме меня сделает? Не тебя
же бумажной волокитой грузить.
– А Поляков что?
– напомнил лейтенант о своем заместителе.
Старшина только рукой махнул.
– Понятно, - улыбнулся Кижеватов.
– Куда им молодым да зеленым, супротив нас,
заслуженных!
– Истинно говоришь, Андрей Митрофанович, - согласился старшина.
– Пусть спит
лейтенант. Он и так набегался. Пока повязали, пока на комендатуру сопроводили. Да что я
тебе рассказываю, не хуже меня знаешь.
– Знаю, - зевнул начальник.
– Слушай, Сергеич, а у тебя чайку не найдется? А то домой
заходить не хочется, детишек перебужу.
– Найдется, как не найтись. Что будить не хочешь, так и верно, - старшина достал из
под стола старые кружки, щербатые по краю и фарфоровую розетку совершенно
мещанского вида с закаменевшим вареньем.
– Раз каникулы у детишков, то пущай спят,
сны видят. У них завтра день тяжелый - в клуб фильмы новые завезли.
– Фильмы...
– мечтательно протянул лейтенант. Только и осталось, что фильмы
смотреть. Тут с устатку зажмуришься, так живые картинки перед глазами сами плясать
начинают.
– Ладно, пойду на кухню схожу, - поднялся старшина из-за стола.
– Заодно и закладку
проверю.
– Закладку...
– так же мечтательно сказал начальник. Пограничники, не сговариваясь,
засмеялись.
– Пару бутербродов захвачу, - пообещал Шиколаев.
Но выйти из каптерки старшина не успел, в двери его перехватил дежурный по
заставе, сержант Демин.
– Начальник у Вас, товарищ старшина?
– и, не дожидаясь ответа, попытался
протиснуться мимо Шиколаева.
– Что случилось, Вася?
– не стал дожидаться конца дискуссии Кижеватов.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Там из комендатуры звонили! На "мостовом"
посту непонятки какие-то. Просили "тревожку" выслать. И чтобы Вы были.
– С добрым утром, Андрей Митрофанович, - выдохнул лейтенант.
– Прекрасный
воскресный
22/06/1941 - 22/06/2010 г.
Читинская область, ст. Отпор .
М.И. Чаковский, сержант ПВ НКВД
Настоящий летний день, идущая от стоящего почти в зените солнца жара так и
искушала расстегнуть крючок гимнастерки и расслабиться. Но служба есть служба...
Наряд пограничников, который вел сержант Михаил Чаковский, миновал очередной
подъем, и с небольшой возвышенности смог обозревать всю стоящую на границе с
Маньчжурией станцию, все несколько десятков зданий и вокзал. Составлявшие, в
сущности, весь поселок строения располагались по левую, в направлении границы,
сторону железнодорожной линии, на склоне холма, переходящего в невысокие горы. С
правой стороны железной дороги стояло всего два сооружения - недавно отстроенная
электростанция и водокачка, с торчащей у путей вышкой для заправки паровозов. За ними
на многие километры вдоль границы тянулась забайкальская степь. Вдали, примерно в
километре от станции на восток, возвышалась пограничная арка, у нее, с левой стороны,
виднелась высокая дозорная вышка постовых пограничников, к которой сейчас и шел
установленным командованием маршрутом дозор, изредка поглядывая в сторону границы,
из-за которой на советскую землю враждебно тянули загребущие лапы японские самураи.
До вышки оставалось совсем немного, наряд уже миновал казарму железнодорожных
рабочих и проходил мимо гарнизонной бани, когда идущий с проводником пес, немецкая
овчарка Дунай, обычно послушный и исполнительный, внезапно сел и завыл, задрав
голову к небу. От неожиданности все смотрели только на нее и поэтому не сразу обратили
внимание на крики со стороны вышки. Когда же пограничники обернулись, то несколько
человек, включая и неверующего Михаила, перекрестились. И было от чего. Вместо
надоевшего заграничного пейзажа из небольшой деревеньки в несколько фанз,
железнодорожной станции и здания пограничного маньчжурского поста с торчащим у его
входа низкорослым японским солдатом с винтовкой длиннее его роста, перед ними
раскинулся огромный грузовой вокзал, за которым различался фантастический,
невиданный город, упирающийся домами-скалами в небо. На самой пограничной черте, с
только что донесшимся до слуха застывших от неожиданности людей грохотом, валился с