Рокировка

Герцик Татьяна Ивановна

Он взглянул в ее глаза и его жесткий взгляд невольно смягчился.

– Знаешь, милая, я очень рад, что ты со мной. Я подтверждаю все, что предлагал тебе прошлым летом, с небольшим дополнением: возможно, что мы пробудем вместе гораздо дольше, чем я говорил. Скажем, год. Ты не против?

Она была против. Еще как против, но внешне лишь пожала плечами. Почему бы и ей не поиграть в его игры? Долг, как известно, платежом красен. Тихо протянула, делая вид, что несколько озадачена:

– А почему? Что изменилось?

Он вздрогнул и

она поняла, что нечаянно попала по больному месту.

– Ирина, какая тебе разница, почему? Денег и удовольствий у тебя будет достаточно, так что с этой стороны тебе беспокоиться нечего.

Об этом она и не беспокоилась. Но в соответствии со своим новым имиджем меркантильной особы недоверчиво протянула:

– А почему я должна тебе верить? Обещания – это только слова.

Александр скривился. Что ж, именно этого он и ждал. Все бабы такие – своего не упустят. И глупо было ожидать, что эта вдруг окажется другой.

Холодно пообещал:

– Завтра же сходим и подберем тебе квартиру. И оформим документы на твое имя.

Завтра? Но так быстро уехать она не сможет. Пришлось томно протянуть:

– Ну не завтра, но на следующей неделе – непременно. Завтра у меня слишком много дел.

Поставив бокал на стол с такой силой, что вино все-таки выплеснулось на скатерть, Александр подозрительно спросил:

– И что это за дела? – он не ревновал, просто хотел знать каждый ее шаг. Зачем ему это было нужно, и сам понять не мог.

Она с укором взглянула на него своими синими глазами и он почувствовал странное смущение.

– Ну, мало ли у меня может быть дел? Забежать к подружкам, пойти в магазин. К гинекологу сходить, в конце-то концов.

Если она попыталась выбить его из колеи последним высказыванием, то напрасно. Он потребовал подробностей:

– Зачем тебе идти к гинекологу?

– Ну, не для того, чтобы встать на учет по беременности, если вы это подумали. И вообще, это не ваше дело!

Александр твердо подчеркнул:

– Пока да. Но скоро будет моим!

Вот это да! Такой плотной опеки Ирина и не предполагала.

– Вы что, отслеживаете каждый шаг своих любовниц? И не надоедает?

Что-то осознав, Александр вперил в нее тяжелый взгляд. Она ответила на него с излишним вызовом и он – о чудо! – стыдливо отвел глаза, как нашкодивший мальчишка. Сердце Ирины возликовало. Ей стало смешно, и она вдруг поняла, что затеянная ею сумасбродная игра начинает ей нравиться.

С непонятным сожалением посмотрев на нее, он поправил:

– Ты мне не любовница. Пока. – Последнее слово было сказано так значительно, что Ирина не посмела ничего возразить.

Принесли заказанную им чавычу под французским соусом, и они молча принялись за еду. Несмотря на возбуждение, Ирина ела с удовольствием, решив взять от жизни все, что та может дать. Александр же небрежно ковырял рыбу, хмуро разглядывая тарелку. Его мучила мысль, что он что-то упустил, и это не давало ему покоя.

Ему не верилось,

что марафон длиной почти в год завершился, и завершился успешно. На сердце было неспокойно, и он не мог понять, почему. Ему нужно бы радоваться, но радости не было, душу снедало беспокойство. Он исподлобья посмотрел на сидевшую напротив Ирину.

Нежный овал лица, синие глаза и упрямо поджатые губы. Появилось неприятное чувство, что она что-то замышляет. Но что? Может быть, вздумала вытянуть из него больше, чем он ей обещал? Ну, это у нее вряд ли получится.

Ирина вскинула на Александра нерадостный взгляд, и он внезапно понял, что без любых ее просьб готов отдать ей все, что у него есть. Это его так смутило, что он бросил на стол жалобно зазвеневшую вилку и крепко провел ладонью по лбу, пытаясь отмести идиотские мысли. Такое чувство, что он тяжко болен. Хотя так и есть, она как яд в его крови. Но противоядие вот оно – сидит рядом, остается только руку протянуть и взять. Так что же он медлит?

Тело потихоньку начало бунтовать. Чтобы немного успокоиться, пригласил ее танцевать, и тут же понял, что сделал громадную глупость. Близость ее тела и нежный запах тут же лишили его остатков самообладания. Он все сильнее притискивал ее к себе, пока внезапно не понял, что еще немного, и он будет чувствовать себя как последний идиот. Быстро извинившись, рванул в туалет, радуясь, что в зале полумрак и ему никто не встретился на пути, поскольку признаки возбуждения скрыть невозможно.

Немного придя в себя, вернулся в зал, сел и с изумлением стал изучать печальное лицо напротив. Что есть в этой девочке такого, что заставляет его так нерационально себя вести? Ведь он всегда был спокойным и уравновешенным человеком.

Ирина с неудовольствием несколько раз взглянула на него, не понимая, отчего он так упорно на нее пялится. Наконец, не выдержав напряженного молчания, попросила:

– Извини, но у меня начала болеть голова. Ты не мог бы отвезти меня домой?

Откровенно обрадовавшись появившемуся предлогу уехать, Александр сходил за оставленной на платной стоянке машиной, подогнал ее к самому ресторану, бережно усадил в нее спутницу и отправился домой.

Машина затормозила у самого подъезда. Ирина попрощалась со своим кавалером и выскользнула из автомобиля, отчаянно надеясь, что он уедет. Но Александр вышел тоже и включил сигнализацию.

– Разве вы не едете домой? – Помимо ее воли голос звучал обеспокоено, даже испугано.

Александр внимательно взглянул на нее и многозначительно бросил:

– Нет.

– А что вы собираетесь у меня делать? Слишком поздно для светской беседы. – Она задала глупейший вопрос, и сама это понимала, но была близка к панике и не особенно задумывалась о смысле собственных слов.

Тягуче рассмеявшись, он низко наклонился к ее голове.

– Увидишь. И, кроме того, мы же договорились, что я буду жить у тебя. Или ты уже забыла? Коротка девичья память?