Роковая фантазия

Орлан Нари

Фил крепко прижимал меня к себе — так сильно, что было тяжело дышать.

Внезапно игла страха пронзила мое сердце: что, если Фил пришел просто меня навестить, а не вернуться навсегда.

— Скажи, что больше не уйдешь, — пробормотала я.

Объятья ослабли, и Фил слегка отстранился от меня. Его глаза светились радостью. Он взял в ладони мое лицо и сказал:

— Ты совсем глупая или прикидываешься? Залезал бы я в окно второго этажа лишь для того, чтобы поздороваться и потом свалить?

— Я просто боюсь. —

Без моей воли из глаз полились слезы. Фил нежно вытер их подушечками больших пальцев и ответил:

— Не бойся. Я не уйду.

Сердце затрепетало в груди невероятно быстро. Душа запела чудесную мелодию. Осознание того, что Фил теперь будет рядом, вознесло меня на седьмое небо.

— Я уладил дела в Апексориуме. Прости, что меня так долго не было. Все-таки пришлось на некоторое время занять место Себастьяна и провести несколько реформ. Потом выбрать достойного преемника. Я долго искал способ вернуться. Но к счастью, в итоге нашел.

— Какой же?

— Договорился с теперешним Императором. Я передал ему все знания, которые помнил из секретной книги. Ему больше неоткуда было их взять, ведь она сгорела в самолете. Затем Император стер мне воспоминания о том, где находится Апексориум, и отпустил. Так что теперь мне некуда уходить. — Фил усмехнулся. А в следующий миг его рука скользнула со щеки к волосам. Пряди натянулись, стиснутые пальцами. Знакомое до дрожи движение. Фил зафиксировал мою голову в одном положении и другой рукой резко притянул меня к себе за талию.

Наши губы слились в чувственном поцелуе. Но Фила хватило лишь на несколько секунд нежности. Он с напором завладел моим ртом, целуя меня все глубже, все жарче. Отвечая ему, я задыхалась от нехватки воздуха, от переполняющего меня счастья, от желания быть еще ближе. Нетерпеливые руки Фила спустились по моей спине, ягодицам и задрали короткий сарафан аж до талии.

— Где твои родители? Внизу? — спросил Фил, оторвавшись от моих губ.

Угомонив сбившееся дыхание, я ответила:

— Когда я поднималась, они были внизу.

— Отлично. — Его губы растянула шаловливая улыбка, а руки уже легли на прикрытые трусиками ягодицы и с силой их сжали. Фил опустился к моей шее и со страстью принялся оставлять на ней влажные поцелуи.

— Ты же не собираешься прямо здесь?

Обдавая горячим дыханием мое ухо, он прошептал:

— Не прямо здесь. А на подоконнике. До кровати идти далеко.

Между прочим, до кровати было два метра, а до подоконника — всего лишь руку протянуть. Отчасти Фил прав, но…

— Нет! — заявила я, отталкивая его. — У мамы чуткий слух, и она закатит такой скандал, когда услышит!

Перехватив мои руки, Фил заломил их за спину и прошипел:

— Если не будешь сопротивляться, нас никто не услышит. — А потом уже добавил с улыбкой: — И стонать лучше негромко.

— Нет, ты не понимаешь. Мать настолько…

Не дав договорить, ладонь Фила

крепко зажала мне рот.

— Илона, после года воздержания на меня никакие уговоры не подействуют.

Мне стало страшно. Глаза напротив горели неудержимой похотью. И, чего скрывать, меня это безумно заводило. Как я могла продолжать настаивать на отказе, когда сама хотела выпустить на свободу желание, которое томилось так долго внутри.

Воспользовавшись моим немым согласием, Фил резко развернулся со мной и припечатал мое тело к стене. Его губы припали к моим, но не успел поцелуй стать глубоким, как Фил отстранился и, крепко взявшись за ткань моего сарафана в районе декольте, одним рывком разорвал ее, оголяя грудь. Сегодняшний день был слишком жарким для лифчика, и Фила это явно обрадовало. Не сводя глаз с моей груди, он сбросил с плечей бретельки сарафана, который сразу же упал к ногам.

— Порви хоть раз свою одежду, — сказала я, улыбаясь.

— Прямо сейчас? Но как же я… — Он запнулся. — А точно. Я ведь обещал больше не уходить. А к твоим родителям утром я в чем спущусь?

— В халате!

Фил искренне рассмеялся. Я вспомнила то время в баре, когда только устроилась работать официанткой. Фил почти не улыбался, а его редкие улыбки выглядели натянутыми. Слышать теперь его смех, видеть счастливые искорки в глазах и улыбку, которая светилась радостью, было лучшей усладой для моей души.

Пока Фил засомневался на несколько секунд, наверняка раздумывая над тем, рвать ли ему одежду, я подалась вперед и, взявшись за отвороты пиджака, распахнула его. Грудь Фила быстро поднималась-опускалась под белой рубашкой, над которой красовался галстук. Я принялась его развязывать, пока Фил стаскивал с себя пиджак.

— Мне нравится, как ты меня раздеваешь.

Отбросив галстук в сторону, я переключилась на пуговицы рубашки. Я делала простые движения, но почему-то они приносили мне невероятно много удовольствия. Впервые Фил спокойно стоял и позволял мне самой что-то делать. Лишь сейчас, перебирая пальцами пуговицы, я осознала, насколько усилились мои чувства к нему. И причиной тому не полет годичной давности. Я поверила в то, что настоящие чувства со временем только усиливаются, несмотря на разлуку.

Расстегнув рубашку, я распахнула ее и прижалась обнаженной грудью к Филу. Он наклонился ко мне и произнес:

— Я чертовски сильно скучал по тебе.

— Я тоже.

— Ты все-таки не послушалась меня и ждала?

— Конечно.

Фил прижал мою голову к своей груди и, поглаживая меня по волосам, еле слышно прошептал:

— Люблю тебя, моя непослушная девочка.

Я думала, уже нельзя стать счастливее. Но после этих слов я ощутила ошеломляюще сильный прилив радости — такого я не испытывала никогда прежде. От нахлынувших эмоций я сцепила руки за спиной Фила и прижалась к нему крепко-крепко.