Роковая красавица Наталья Гончарова
Шрифт:
Письмо написано около 28 июня 1834 года, но еще 25 июня Пушкин подал уже царю через Бенкендорфа прошение об отставке, мотивируя ее семейными делами и невозможностью постоянно жить в Петербурге. Ответ не замедлил последовать: царь никого не хочет удерживать на службе против воли; отставка, если он желает, будет ему дана, но без права пользоваться архивами. Это значило бы для Пушкина прервать начатую большую работу по истории Петра. Жуковский стал уговаривать поэта отказаться от этого намерения, и под давлением старшего друга Пушкин скрепя сердце взял свое прошение обратно. 22 июля он записал в дневнике: «Прошедший месяц был бурен. Чуть было не поссорился я со двором – но все перемололось. – Однако это мне не пройдет».
Не раз
«…Не еду к тебе по делам, ибо и печатаю Пугачева, и закладываю имения, и вожусь и хлопочу – а письмо твое меня огорчило, а между тем и порадовало; если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть ты меня еще любишь, женка. За что целую тебе ручки и ножки. Кабы ты видела, как я стал прилежен, как читаю корректуру, как тороплю Яковлева! Только бы в августе быть у тебя» (11 июля 1834 года).
В конце июля Пушкин закончил корректуру и 4 августа подал прошение об отпуске на три месяца в Нижегородскую и Калужскую губернии. Перед отъездом Пушкин сменил квартиру. Он снял целый этаж в доме Баташева по Гагаринской набережной у Прачечного моста.
По-видимому, Пушкин выехал из Петербурга 16—17 августа и, почти не останавливаясь в Москве, приехал в Полотняный Завод ко дню именин Натальи Николаевны. Вместе со всей семьей и Гончаровыми Пушкины отпраздновали и этот день и день ее рождения. Наталье Ивановне отправил он поздравительное письмо.
«Около (не позднее) 25 августа 1834 г.
Полотняный Завод.
Милостивая государыня матушка Наталья Ивановна.
Как я жалею, что на пути моем из Петербурга не заехал я в Ярополец; я бы имел и счастье с Вами свидеться и сократил бы несколькими верстами дорогу, и миновал бы Москву, которую не очень люблю и в которой провел несколько лишних часов. Теперь я в Заводах, где нашел всех моих, кроме Саши, здоровых, – я оставляю их еще на несколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее. Жена хандрит, что не с Вами проведет день Ваших общих имянин; как быть! и мне жаль, да делать нечего. Покамест поздравляю Вас со днем 26 августа; и сердечно благодарю вас за 27-ое. Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед богом. В Петербурге видался я часто с братом Ив. Ник., а Серг. Ник. и жил у меня почти до моего отъезда. Он теперь в хлопотах обзаведения. Оба, слава богу, здоровы.
Цалую ручки Ваши и поручаю себя и всю семью мою Вашему благорасположению.
А. Пушкин».
Шел уже четвертый год с тех пор, как Пушкин женился. И годы эти все более убеждали его в правильности своего выбора. Сколько любви и нежности в этих немногих, но таких искренних, таких душевных строках о жене… 27-е – день рождения Натальи Николаевны, и поэт благодарит Наталью Ивановну за то, что она дала жизнь этому прелестному, чистому созданию. Обратим внимание на теплый тон письма. Оно свидетельствует и о том, что Пушкин поддерживает добрые родственные отношения с братьями жены и в ее отсутствие. Сергей Николаевич был произведен в офицеры. В одном из следующих писем Пушкин пишет, что он «молодец» в своем новом мундире.
Наталья Николаевна жила этим летом в Полотняном Заводе не в большом, а в так называемом Красном доме. Здесь – вдали от шумных ткацких фабрик, почти примыкавших к главному гончаровскому дому, – она чувствовала себя хорошо. Дом был деревянный, двухэтажный, в нем 14 комнат; по тем временам со всеми удобствами, даже с ванными. Прекрасно обставлен еще дедом Афанасием Николаевичем для своих многочисленных гостей.
Стоял он в очень красивом саду, с декоративными деревьями и кустарниками, пышными цветниками, беседками. Фасадом выходил к пруду, куда шла выложенная из камня пологая лестница.
В этом доме жил с семьей и Пушкин, пробывший в Заводе около двух недель. С тех пор он долгое время назывался «пушкинским».
Наталья Николаевна и Александр Сергеевич, конечно, много гуляли по саду, и с детьми и вдвоем, ездили верхом, иногда и большой компанией с Гончаровыми. Вероятно, обедали все вместе в большом доме и вечера нередко проводили там. Пушкин работал в гончаровской библиотеке, где находились старинные, интересные для него издания, в частности связанные с историей Петра I. Уезжая, он увез с собой стопку книг, подаренных ему Дмитрием Николаевичем.
Но было еще одно обстоятельство, на котором надо остановиться в связи с пребыванием Пушкина в Полотняном Заводе.
Пушкину всегда хотелось иметь свой уголок в деревне, где он мог бы проводить несколько месяцев в году, отдыхать и работать. Женившись, он сразу начинает делать попытки купить небольшое имение. Еще живя в 1831 году в Царском Селе, переписывается с соседкой по Михайловскому Прасковьей Александровной Осиповой о покупке соседнего поместья Савкино, но в силу ряда причин эта сделка не состоялась.
«Боже мой! Кабы Заводы были мои, так меня бы в Петербург не заманили и московским калачом», – писал Пушкин Наталье Николаевне из Петербурга.
«Я сплю и вижу чтоб к тебе приехать, – да кабы мог остаться в одной из ваших деревень под Москвою, так бы богу свечку поставил. Дай сделаю деньги, не для себя, для тебя. Я деньги мало люблю – но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости».
В 1834 году Гончаровы собирались продать поместье Никулино, недалеко от Полотняного Завода. Очевидно, Наталья Николаевна подготовила почву перед приездом мужа, говорила с братом, чтобы им продали Никулино. Пушкин рассчитывал получить крупную сумму за «Историю Пугачева». Можно предположить, что он соглашался внести определенную часть стоимости этого небольшого имения, а остальная сумма шла в покрытие долга Гончаровых (пресловутых 12 тысяч) и в приданое Наталье Николаевне.
По списку населенных мест Калужской губернии более позднего времени (за 1859 год) Никулино значится «владельческим сельцом», следовательно, там были церковь и господский дом. Оно находилось всего в 55 верстах от Полотняного Завода. Надо полагать, Пушкин ездил смотреть имение. Хотя прямых документов нет, вполне правомерно считать, что он там был и, вероятно, с Натальей Николаевной, иначе в Москве не дал бы распоряжения о покупке Никулина.
Следы этого поместья можно найти и в наши дни. Вблизи существующего и теперь Никулина, недалеко от живописной реки Шаня, видны остатки фундаментов старинных зданий и каменной ограды, к усадьбе вела липовая аллея, сохранились остатки парка. Барская усадьба еще существовала, как мы упоминали, в 1859 году, отмечена она и в Списке 1863 года, и в архиве Гончаровых. Вот еще одно место в России, связанное, хоть и мимолетно, с Александром Сергеевичем Пушкиным…
В Москве Пушкин выдал доверенность на имя С. Г. Квасникова (бывшего управляющего Гончаровых), которая давала право выступить на торгах (имение продавалось за неплатеж долга Калужскому приказу общественного призрения) и купить для него Никулино.
Однако покупка не состоялась. Полагаем, что на торги был наложен запрет, так как Никулино входило в майорат и не подлежало продаже (об этом писала Наталья Ивановна сыну в 1843 году).
Обсуждался на семейном совете в Заводе и еще один очень важный вопрос: о переезде сестер Гончаровых, Екатерины и Александры, в Петербург.