Роковая тайна сестер Бронте. Части 1 и 2
Шрифт:
От этой знатной дамы нам привелось узнать кое-какие подробности относительно их памятных встреч, о которых мне уже было известно от моей доброй госпожи, однако лишнее подтверждение из уст другой особы создало более четкую и целостную картину происшедших событий. Кроме того, наша странная гостья поведала нам о некоторых ярких впечатлениях своего детства и о последних месяцах жизни двух старших дочерей мистера Патрика. Признаться, мне было особенно тяжело и горько слышать об этом, ибо то был период моего отсутствия, да и девочки мои – хозяйские дочери то бишь, тогда находились в школе, в соседнем графстве; некоторое время спустя девочки вернулись домой. Однако, к величайшему прискорбию, когда я вновь поселилась здесь, мне уже не довелось застать в живых самых старших моих подопечных.
– Все это весьма печально, – ответила я. – Однако позвольте спросить: отчего столь знатной и, наверняка, состоятельной особе вздумалось поселиться в этих угрюмых, безлюдных краях, вдали от всей мирской суеты и праздных развлечений «большого света». Что это: каприз ли взбалмошной богачки или же пресловутый зов крови?
– Скорее всего – и то и другое, – сказала Эмма. – Но мне думается, что вы совершенно правы, моя дорогая. Со стороны этой дамы было большим безрассудством пренебречь тем высоким положением, какое она занимала в свете. Однако сама она утверждает, будто крайне серьезная причина толкнула ее на столь опрометчивый поступок. Но она как будто не раскаивается в своем решении поселиться в здешних местах. Денежных средств у нее более чем достаточно, и она может распоряжаться ими как пожелает – это ее право.
– Я полагаю, – вставила Марта, – одной из причин, побудивших нашу знатную гостью к подобным действиям, явилось ее желание поселиться поближе к дому своих подруг. По ее словам, она еще надеялась застать в живых последнюю из усопших сестер – супругу нашего нынешнего хозяина, с которой они находились в особенно близких отношениях.
Однако милейшая леди опоздала. Обстоятельства сыграли с ней злую шутку: скрываясь в Ирландии от своего мужа, она, конечно, никак не могла знать о кончине подруги, ведь они встретились в последний раз всего немногим более чем за полгода до этого трагического события, когда наша хозяйка отправилась в Ирландию с мистером Артуром – в свадебное путешествие. Сами понимаете, сколь мало ассоциаций вызывает такое отрадное событие, как недавнее замужество, со скорой смертью молодой жены. Так что нашей заморской принцессе удалось застать лишь умирающего отца своей милейшей подруги. И все же она решила остаться здесь: купила себе старый дом на окраине города, наняла пару служанок – горничную и кухарку – и стала жить вдали от всех своих близких, скрываясь от семьи: она оставила супруга и маленькую дочь несколько лет назад, – уединившись от всего внешнего мира.
– Если честно, – продолжала Эмма, – я до сих пор не могу надивиться на определенные странности натуры нашей редкой гостьи. За те несколько месяцев, что эта леди прожила здесь, она всячески сторонилась любого общества – даже тех немногочисленных представителей рода людского, что обитают в этих мрачных, угрюмых местах. Все это время она проживала фактически затворницей, стараясь избегать любых возможных знакомств. Однако для нас сия почтенная дама составила исключение и изредка делает честь этому дому своими посещениями. Мы же со своей стороны всегда рады оказать нашей именитой гостье самый теплый прием.
– Это действительно так, – подхватила Марта. – Мы прекрасно понимаем, что наша поддержка стала для бедняжки единственной ниточкой, которая хоть как-то связывает ее с внешним миром. Ведь с того момента, как сия милейшая леди поселилась в здешних краях, и вплоть до вчерашнего дня она, наверное, не видела ни одного человеческого лица, за исключением собственной прислуги, да скромных обитателей этого мрачного жилища, то бишь Эммы и меня. Мистер Патрик был слишком плох, и мы с Эммой были единственными, кого он дозволял допускать к себе, а нынешний хозяин невзлюбил нашу знатную гостью с того момента, как до его ушей дошли сведения, что она обосновалась здесь; он тотчас затаил прямо-таки кровную обиду на новую поселянку за то, что та, помимо всего прочего, наотрез отказалась присутствовать на общепринятых традиционных церковных службах. Учитывая строгое пуританское воспитание мистера Артура, его священный сан и к тому же – его нелюдимость, нетрудно представить себе последствия. Хозяин позволил миледи бывать в этом доме на правах давней знакомой его дражайшей супруги, но принимать и развлекать гостью всецело предоставил нам.
– Кроме того, – добавила Эмма, – следует отдать должное мужеству и героизму этой леди. Лично я убеждена, что каковы бы не были причины, подвигнувшие ее к столь необычному решению, не каждая дама ее положения способна выжить в той аскетичной обстановке, в какой теперь оказалась наша почтенная гостья. Лишь вчера, по случаю похорон мистера Патрика, миледи решилась-таки показаться на людях.
– Эта знатная госпожа, стало быть, присутствовала на похоронах? – осведомилась я.
– Ну да, конечно! – ответила Эмма. – На протяжении всего обряда миледи все время держалась возле нас.
– Что-то припоминаю, – сказала я. – Вероятно, вы говорите о статной, миловидной особе средних лет, которая стояла вместе с вами ближе всех к гробу и была одета примерно на тот же манер, что и вы?
– Совершенно верно, – ответила Марта.
– Я бы не сказала, что в ее облике и манерах есть какие-либо черты светской дамы, – заметила я.
– Она отнюдь не стремится их проявлять. Как раз напротив: миледи всячески скрывает свое положение. Кроме того, она уже довольно давно не была в обществе. Думается, окажись кто другой на ее месте, так он, верно, непременно бы одичал. Разумеется, находясь в таких условиях, наша почтенная гостья утратила даже малейший намек на светские манеры. Тем лучше: в ней нет ни капли жеманства и спеси, что так свойственны знатным людям.
– Но что могло заставить ее бросить семью, похоронить все надежды на будущее и сделаться отшельницей в этих краях?! – воскликнула я. – Недоумеваю: какие причины способны толкнуть человека на подобное безрассудство? Как можно было бросить семью! Клянусь, я отдала бы жизнь, только бы вернуть своих близких!
– По-видимому, здесь таится нечто очень важное, – ответила Марта. – Не знаю точно, что именно там произошло, но одно совершенно ясно: эта почтенная дама глубоко несчастна. В самом же ее поступке есть много общего с тем невообразимым безумством, какое совершил по молодости ее отец. Однако есть основание полагать, что в случае самой миледи дело обстоит куда серьезнее. Похоже, здесь не обошлось без смертельных исходов.
– Вы полагаете, – спросила я, – что кровное родство с вашим покойным хозяином подвигло сию почтенную даму присутствовать на его похоронах? Но ведь, насколько я могу судить с ваших слов о ее натуре, едва ли она была способна привязаться к нему по-настоящему, тем более что, по вашему утверждению, они даже не были знакомы лично.
– Думаю, – ответила Марта, – отчасти побуждением к этому ее решению явилось желание отдать дань уважения достопочтенному отцу своих подруг; отчасти же, и скорее всего, здесь доминировало стремление и даже, я бы сказала, безотчетная потребность побывать на месте захоронения, почитай, всех членов этого большого славного семейства. Да, дорогая Джейн Люси: наши добрые хозяева – все, кроме одной из дочерей мистера Патрика – той, что была самой младшей, – мирно легли под благодатной сенью единого могучего свода местной церкви святого Михаила.
– А где покоится прах младшей из сестер? – спросила я.
– В Скарборо, – ответила Марта. – Это небольшой курортный городок на морском побережье. О, Господи, дорогая Джейн Люси, вы снова побледнели! Вам нехорошо?
– В Скарборо?! – с тревогой переспросила я.
– Ну да, – ответила Марта, – именно там. А что, собственно, вас беспокоит?
Разумеется, мои милейшие собеседницы никак не могли знать причины моей страшной тревоги, вызванной их последним сообщением: ведь во время своей недавней добровольной исповеди я не сочла необходимым упоминать какие-либо географические названия, а между тем именно этот злосчастный городок – Скарборо – стал колыбелью моей бесконечной печали и неизбывной тоски. Там-то, на ненавистном морском курорте, и пролегла та роковая стихийная преграда, что столь жестоко и неотвратимо отделила меня от моих дорогих близких. Я пояснила ситуацию добрым старушкам.