Роковая встреча

Niji Tanya

– Все еще ненавидишь меня? – прошептала Эрика выгибая шею для поцелуев.

– Нет, или да. Я не знаю, кошечка. – хрипло отвечал ей Адам не в силах оторваться от пульсирующей жилки, что спускалась вниз к ключицам, пряталась за воротником блузки.

– Ах вот как!

Эрика изящно выгнувшись, рванулась вверх, надавливала на крепкие мужские плечи. Одно было ясно сразу, если бы Адам захотел ее удержать, ему бы это не составило труда, но он подчинился на милость победительницы. Перекатившись на спину, увлек за собой Эрику, и теперь она сидела верхом на его бедрах как наездница, всем своим существом

ощущая его возбуждение.

– Может спустить с тебя штаны, красавчик? Пока ширинка не лопнула.

Адам снова засмеялся.

– Ты так в себе уверена, кошечка?

– А тебе смешно? – прорычала она, наклонилась над ним.

Золотые волосы, пусть и растрепанные каскадом рассыпались по бокам от ее лица, легли на пол, создавая полумрак, в котором мерцали веселостью и ожиданием глаза Адама.

– Ты очень красивая. – он потянулся и коснулся ее щеки. – Но если мы сейчас оба не остановимся, то наделаем глупостей.

– А если я хочу совершить эту глупость?

– Ты меня не знаешь.

– А это так необходимо?

– Я не знаю, детка.

Его руки скользнули по ее талии, забрались под блузку, тонкие пальцы коснулись плоского животика, девушка судорожно вздохнула, вцепилась ему в локти, но не остановила. Адам продолжил исследование, вот ее ребра поднимаются и опускаются в такт глубокому дыханию, она такая маленькая, худая, смыть бы это наваждение, прийти в себя. Вот он добрался до шелкового кружева на маленькой груди, твердые соски торчали задорно, приветливо, он нежно провел ладонью по макушке, Эрика всхлипнула, наклонилась и снова прижалась к его губам, легла на него, и потянула за плечи, вынуждая его снова быть сверху, вновь прижать ее своей тяжестью к полу.

Адам уже сдался на милость своей победительницы, он готов был на все, лишь бы Эрика и дальше была такой мягкой, игривой, ласковой в его руках. Прямо через блузку он наклонился и прикусил сосок, Эрика вскрикнула, выгнулась всем телом, раздвинула ноги, и прижалась к его твердому напряженному торсу, так хотелось ощутить между ног его член, чтобы он прижался к ней сильнее, надавил, вошел, заполнил, двигался в такт с ней. Она застонала от нетерпения, терлась пахом об его готовую лопнуть ширинку. Адам вздрогнул, еще чуть-чуть и он сойдет с ума от того что не взял ее.

Глубокий вдох, словно он вынырнул из-под воды, дался с трудом, Адам тряхнул головой, еще раз, зажмурился, Эрика как ведьма околдовывала его одним только взглядом затуманенных желтых глаз, губы ее припухшие, влажные манили как вода в пустыне, тихие постанывания сводили с ума. Адам дышал тяжело, грудь его работала как кузнечные меха, и все равно воздуха не хватало. Эрика подалась вперед всем телом, обвила тонкими руками его сильную шею, потянула на себя. Адам готов был подчиниться. Вздох полный желания вырвался у девушки стоном, она упивалась своей властью над ним, при этом сама тонула и не видела этого.

– Нет, это не правильно, – прохрипел Адам.

– Что?

– Остановись, Кристина.

– Мне тебя умолять? – усмехнулась она.

– Нет, нам лучше остановится, пока и правда еще есть шанс. – Адаму все еще не удалось справиться с голосом, он звучал хрипло с придыханием, Эрика недовольно поджала губы.

Адам наконец смог пересилить себя, одним гибким движением

он поднялся на ноги. Оглянулся, когда он успел снять майку? Эрика все еще лежала на ковре, блузка расстегнута, прозрачное белье не скрывает темных ореолов. Она все еще дышала быстро, голубого, Адам заставил себя отвернуться, иначе еще мгновение и он сам умолял бы ее принять себя, не отталкивать. Он до сих пор не мог понять, что вообще на него нашло, никогда себя так не вел, никогда не позволял себе так потерять контроль.

Он протянул Эрике руку, предлагая помощь, та ухватилась за его крепкую ладонь поднялась, повернулась к нему спиной, попыталась привести себя в порядок. Лицо горело как в огне, руки дрожали, было одновременно стыдно и обидно, и она никак не могла понять, что она испытывает к нему благодарность за то, что смог остановиться или злость за то, что – оттолкнул.

– Где моя сумочка? – не оборачиваясь, спросила она.

– У входа.

– Почему ты меня остановил?

Адам стоял у окна, старался держаться на почтительном расстоянии, руки спрятал в карманы, больше он себе не доверял. Надо же было так свихнуться, ни с одной женщиной он не испытывал таких эмоций, девчонка для него более чем опасна. От нее необходимо держаться так далеко на сколько это возможно. Он отвернулся, достал пачку с сигаретами, выбил одну, прикурил, не спешил с ответом, вот так с сигаретой думать было легче.

– А ты сама этому не рада?

– Я не знаю, да, наверное да. Но мы же…

– Кристина, я не вполне уверен, что это твое настоящее имя. И мне кажется, что ты так и не вспомнила мое. А еще я думаю, ты просто перенесла шок от не очень приятной встречи с байкерами. Ну и меня выбила из равновесия встреча с автором бульварного романчика, где по несчастью я описан каменной горгульей с замашками садиста.

– Это стилистический прием, – возразила она в ответ.

– Можешь называть это как хочешь, кошечка. Но я по-прежнему остаюсь при мнении, что писатель из тебя как из моего друга Энжила тот половой бабуин со страниц твоей писанины. А он очень далек от этого, уж поверь.

Эрика, еще пару минут назад едва дышавшая от охватившего ее возбуждения теперь ощущала горячую волну гнева, которая медленно, как река заполняла все уголки ее разума, прожигала взглядом Адама. Сам Адам не казался расслабленным или спокойным, крепкие руки сложил на груди, спина прямая, весь как каменное изваяние, только не понятно, из-за того, что сейчас было, так его это напрягло, или просто потому, что ему не нравится, то, что девушка до сих пор стоит посреди его квартиры. Эрика готова была начать бросать в него все что попадется под руку, но как назло в пределах досягаемости ничего не было.

– Я написала книгу, и не просила вас ее оценивать. Вы не критик, мистер Уильямс. Так вы сказали?

– Нет, не критик. Я журналист и кое-что понимаю в стилистике. Давай закончим этот бесполезный спор, ты возьмешь свои вещи и поедешь домой.

Неудовлетворенная страсть сменилась злостью, держать ее в себе Эрика была не в силах, еще секунда промедления и вот она уже рванула на него, готовая вцепиться в лицо, в волосы, рвать когтями и зубами. Словесные аргументы у нее закончились. Да и терпение тоже. Все свои мысли он мог бы держать и при себе.