Роковой секрет
Шрифт:
— Да.
— Умница, — выдыхает он с облегчением, будто рад состоявшемуся диалогу.
А мои мысли уже разбегаются, потому что требовательные губы накрывают мои, и я утрачиваю даже малейшую способность думать. Легкий аромат терпкой сладости проникает в меня вместе с его напористым языком. Словно он наказывает меня этим поцелуем, чтобы я не осмелилась нарушить его слово. Голову кружит так, что ноги подкашиваются, и я руками обвиваю его крепкую шею. Наглость и желание Рафаэля обладать мной выжигает на мне вечное клеймо, а тело вновь охватывает электрическое напряжение, отправляясь томящей волной прямо вниз живота. Приятное тепло накрывает меня мягкой эйфорией. Но внезапно мужчина отрывается, оставляя на моих губах колючий холод.
— Наденешь мой подарок? — хрипит он прямо мне в рот, не давая окончательно прийти в себя после властного поцелуя. Кожа вокруг губ моментально вспыхивает жаром от трения с его грубой щетиной. Судорожно облизываю их, заставляя его взгляд проследовать за моим языком. — Отвечай. Хватит меня дразнить. — Молча киваю, поглаживая пальчиками жилистую шею. — Тогда тебе стоит сделать это прямо сейчас. Иначе я хорошенько оттрахаю тебя прямо на этом столе, — указывает, на каком именно Рафаэль.
Грубые пальцы сжимают мою плоть так резко, что я ахаю. Но желанная боль угасает, когда он возвращает себе контроль и убирает от меня руки.
— Заманчивое предложение, — лукаво отвечаю, пытаясь не обращать внимания на то, как между ног все мучительно изнывает от желания ощутить его внутри себя.
— Сола, не надо играть со мной.
— Хорошо, мне действительно нужно идти. Все-таки некрасиво гостью оставлять в чужом доме одну. — Подаюсь ближе к Рафаэлю и оставляю на колючей щеке нежный поцелуй. — Я оставлю трусики дома, они слишком мокрые, — шепчу мужчине на ухо и едва дотрагиваюсь до него языком, ощущая на себе резкий выдох. — Об этом будешь знать только ты. Это ведь не считается нарушением твоих ограничений?
— Зараза! — рычит он. Схватив меня за руку, разворачивает, отвешивая болезненный шлепок по заднице. Но мой звонкий вскрик обрывается, когда он обвивает рукой шею, впечатывая спиной в свою грудь. — Черт тебя подери, Сола! Прекрати сводить меня с ума. Оставь меня в покое. — Его беспощадные губы накрывают мою шею, и я выгибаюсь, не в силах сдержать глубокий стон.
— Это все ты…
— Уходи сейчас же! — Его рука выпускает мою шею и требовательно перемещается на грудь, сжимая с такой силой, что я улавливаю, как Рафаэля пробирает крупная дрожь. — У меня еще есть дела, а тебя ждет подруга, — обжигает мой затылок тяжелое дыхание, а в следующую секунду он отстраняется и незамедлительно покидает кабинет, оставляя меня наедине с этим гребаным вожделением.
Чертов дьявол!
Этот мужчина окончательно украл мой разум, вырвал его с корнем и превратил в золу своим пламенем. Я больше не принадлежу себе.
Только сейчас начинаю остывать и осознавать происходящее, и в то же время медленно сгорать со стыда от своего безрассудства.
Глава 28
РОКСОЛАНА
Кое-как справившись с нахлынувшим возбуждением, натягиваю маску прежней Рокси и направляюсь к Рите. Но, зайдя в свою спальню, в шоке останавливаюсь. «Быстро моя подруга тут освоилась», — это первая мысль, что проносится в голове, пока я наблюдаю, как Рита с бокалом шампанского в руках хохочет в компании незнакомого мужчины, который словно только что сошел с подиума.
— Ты такой душка, но я не понимаю, что ты говоришь…
Мужчина отвечает репликой на красивом итальянском языке и, закончив разговор взмахом руки, отходит в сторону. Да, вижу, Балконская во всей красе: золотистые локоны мягкими волнами струятся по обнаженной спине, а в отражении зеркала ее глаза светятся как два больших топаза в обрамлении пышных, но, к сожалению, накладных ресниц. Меня не было от силы пятнадцать минут, а подруга уже готова. Видно, Рафаэль действительно не намерен долго нас ждать, раз выдал такие четкие инструкции стилисту, который отлично справляется со своей работой быстрыми и уверенными движениями.
Рита замечает мое присутствие и резко разворачивается, позволяя оценить ее пышный бюст, обтянутый красивой атласной тканью нюдового оттенка. На ней мое любимое платье: строгое коктейльное, но с игривым вырезом на груди. В нем она воплощение элегантности и чистого секса. С фигурой моей подруге прилично так повезло, до сих пор удивляюсь, как она сохранила девственность до двадцати трех лет.
— Я настолько обворожительная, что ты и слова вымолвить не можешь? — подкалывает подруга.
— Ты и сама прекрасно знаешь, что выглядишь отпадно.
— Это невозможно, сегодня ведь твой день, — хитро подмигивает она и неспешно поднимается на ноги, дефилируя в сторону кресла у окна.
— La signorina e'il suo turno[1], — мелодично выдает итальянец в ярко-синем костюме и малиновой рубашке с подвернутыми рукавами, жестом приглашая присесть и одновременно поправляя на переносице стильные очки.
От одной мысли, что все это устроил Рафаэль, мне почему-то становится не по себе. Что же для этого тирана послужило толчком, чтобы снизойти до организации мне и подруге сборов в клуб? Никогда не разгадаю его. Слишком много противоречий.
Я располагаюсь в кресле как можно удобнее, и буквально в ту же секунду перед моим лицом появляется бокал, наполненный игристым напитком.
— Rilassarsiate[2]. — Мужчина подает мне фужер и, напевая себе под нос приятную мелодию на родном языке, начинает колдовать над моими волосами. Но расслабиться мешает острый взгляд, что в данный момент прожигает меня сбоку.
— Это и есть отец Мота? — первая начинает диалог Рита.
— Он похож на отца?
— Нет. — Не сдержавшись, мы обе и хохочем. — Совсем нет, я серьезно! — сквозь смех выдавливает она. — Я бы не хотела себе такого свекра.
— Ой, да брось, Рит. Чем тебе плох такой свекор?
Отпиваю из бокала глоток и прикрываю глаза от головокружительно мягкого фруктового вкуса. Мда, это не «Советское» шампанское, после которого перетряхивает так, что пить больше вообще не хочется.
— Тем, что вместо «Здрасти, папа» хочется встать на колени и хорошенько ему отсосать.
Хорошо, что я успела проглотить напиток, иначе забрызгала бы все зеркало. Но я лишь скромно откашливаюсь, параллельно переводя настороженный взгляд на стилиста. Слава богу, он на своей волне и полностью погружен в работу.