Роковой треугольник

Чайлд Морин

Ванда на секунду закрыла глаза, пораженная его жестокой бестактностью.

— Зачем ты мучаешь меня, Стив? Прошло пятнадцать лет. Почему бы нам не оставить прошлое в прошлом?

Он скользнул взглядом по ее лицу. Ванда выглядела так же восхитительно, как в ту далекую ночь. Словно не было всех этих лет разлуки.

Тогда ее глаза блестели невинностью и желанием, которого она не понимала. Ему было семнадцать, и у него было не больше опыта, чем у нее. Но он знал, что хотел ее. Она была нужна ему.

С тех пор ничего не изменилось.

— Потому что

стоит мне тебя увидеть — и прошлое возвращается.

Ванда грустно улыбнулась.

— Я часто думал о тебе, — признался Стив. — Все эти годы ты была со мной. В моем сердце. Уверен, что и ты не забывала обо мне... — Ему почему-то не хотелось говорить об угрызениях совести, которые всегда примешивались к этим воспоминаниям.

— Стив...

— Скажи, что не думала обо мне, — потребовал он, не отводя от нее взгляда. — И ни разу не пожалела о том, что убежала в ту ночь. Если так, я сейчас же отвезу тебя домой и никогда не заговорю об этом снова.

Она замерла в его объятиях, но не отвела взгляда. Проходили секунды, и Стив слышал лишь шелест листьев и песню сверчков. Да еще его собственное сердце гулко билось о грудную клетку.

Наконец она заговорила:

— Мои сожаления ничего не изменят.

— Это не ответ.

— Ты знаешь ответ, Стив! — крикнула она, глядя ему в глаза. — Случилась кошмарная нелепость...

— Мы можем превратить нелепость в неизбежность.

— Разве? — спросила она, тряся головой. — А стоит ли?

— Мы больше не дети, Ванда. — Стив с жадностью оглядел ее. — Нет причин бежать от самих себя. Нет причин отказываться от того, что мы оба хотим испытать.

Она коротко рассмеялась.

— Конечно, причины есть, — заметила она со вздохом. — И их очень много. — Как «за», так и «против».

— Они не имеют значения, — с нажимом произнес Стив, стараясь заглянуть ей в глаза.

— Разве?

— Я хотел тебя тогда, — произнес он. — И хочу сейчас. Только это имеет значение сегодня.

Она опустила голову ему на грудь.

— Даже тогда, Стив, против тебя было трудно устоять.

— Но у тебя получилось, — возразил он, скрывая под улыбкой неприятную правду.

— Помимо моей воли, — призналась она, — и я была так испугана...

— Да. Ты уже говорила. Я так напугал тебя, что ты побежала к Дейву.

Она напряглась в его объятиях.

— Дейв был такой милый. Мягкий. Добрый.

— Совсем не похож на меня, да? — Это тоже ранило, но он не подал виду.

— Не надо, Стив. — Она покачала головой, и волосы упали ей на лицо мягкой волной.

— Ты хотела меня, — настаивал он, — а не Дейва.

Она кивнула с закрытыми глазами.

— Я хотела тебя, — согласилась она. — Но привыкла считать своим Дейва.

— И как долго ты в это верила? — спросил он после нескольких секунд молчания. — Когда ты занималась с ним любовью, ты видела перед собой Дейва? Или ты видела меня? Чувствовала меня?

Она заглянула ему в глаза, и он увидел в них правду.

— Тебе действительно нужно знать?

— Думаю, через пятнадцать лет я заслуживаю честного ответа.

— Прекрасно. В мыслях я была с тобой, Стив.

— И ты до сих пор помнишь, что мы тогда чувствовали... пока... пока ты...

— Как я могла забыть?

Только это ему и нужно было услышать. Стив подхватил Ванду на руки и впился неистовым поцелуем в ее губы. Все преграды, которые они выстроили вокруг себя, рухнули. Сегодня ночью он не позволит ей уйти.

Ванда застонала, ее губы под губами Стива раскрылись, приглашая его к более страстным ласкам. Пульс у нее участился, сердце бешено забилось, язык сплелся с его языком в отчаянном танце желания. После той далекой ночи она впервые ощутила такой потрясающий по силе взрыв эмоций.

Ее тело ожило, и желание, которое она так долго подавляла в себе, заставило ее забыть о доводах разума. Кожа горела, как в огне. Каждое прикосновение мужских рук к ее рукам, спине и груди приводило ее на грань безумия.

Он сжал ладонями ее ягодицы и привлек ее к себе, позволяя ощутить всю силу его желания. Ванда обхватила руками его шею и скрестила ноги у него за спиной. Соски у нее болели, внизу живота бушевало пламя.

Много лет она не испытывала такого безумия. Супружеская жизнь с Дейвом была размеренной, в ней не нашлось места страсти. Она не позволяла себе даже вспоминать о том волшебстве, какое однажды испытала в объятиях Стива. Только во сне, когда не нужно было контролировать себя, являлись видения, которые заставляли ее кровь бежать быстрее по венам. Только тогда она позволяла себе предаваться сладостным воспоминаниям. А еще, кроме воспоминаний, утешением для нее стал Билл.

Ванде от одного вида спиртного становилось дурно. Она прожила последние пятнадцать лет, стараясь похоронить свои желания. А Дейв все больше предавался пьянству. Причем на стороне. Самым главным в ее жизни был Билл. Его здоровье и благополучие. А сейчас, когда руки Стива оживили ее, Ванда мучительно раздумывала о том, может ли она позволить себе одну-единственную ночь. Несколько незабываемых часов, когда будет принадлежать только себе и своим желаниям.

Пятнадцать лет назад она была слишком напугана своими чувствами, чтобы это произошло. Капля шампанского, возможно, спасительно отключила ее от этого страха. Теперь же ее пугало лишь то, что Стив может передумать.

Стив просунул руку между их телами, и ее мозг отключился. Ванда не хотела ни о чем думать — только чувствовать.

Он рванул пуговицу и расстегнул молнию ее джинсов. Ванда прервала их поцелуй и запрокинула голову, когда ощутила его пальцы на своей изнывающей плоти.

— Я не могу добраться. Не могу... прикоснуться к тебе, — бормотал он, склонив голову.

Ее терзало нетерпение.

— Ласкай меня, Стив, — выдохнула она. — Не останавливайся, умоляю.

Он зарычал, поставил ее на ноги и прислонил к дереву. Грубая кора царапала нежную кожу спины, но Ванде было все равно. Стив сорвал с нее одежду, она сбросила туфли и перешагнула через джинсы, с удовольствием ощущая дуновение ветра на своей обнаженной, разгоряченной коже.