Роковые письмена
Шрифт:
— Намек понял, — сказал Варгин. — Хорошо, но зачем вы положение на Земле извращаете?
Глоб почти отечески улыбнулся.
— Смешная история. Лет десять назад какой-то идиот показал по телевидению земной фильм, фантастический фильм, и к тому же очень древний. И вот два с половиной часа подряд на экране сплошные ужасы: ржавые лужи, уроды оборванные, дети, — Глоб покрутил пальцем у виска, — больные; тоска смертельная. Фильм показали, а что он фантастический — объявить-то забыли. Так знаете, какая буря в народе поднялась? Энтузиазм масс, «все на охрану
Варгин устал физически и морально, захотелось побыстрее очутиться в своем номере, выпить таблетку и полежать на диване. Но у него не было желания оставаться более с министром, министр ему наскучил. Наскучил своей навязчивой правдивостью. Варгин остановился и сказал:
— Могу ли я ознакомиться с содержимым пакета?
— Конечно, вам пришлют рукопись в отель. Читайте на здоровье.
— Спасибо за экскурсию и интересные комментарии. Я вам очень признателен, — поблагодарил Варгин и сухо добавил: — не смею больше вас задерживать.
— Ну-ну, — министр потер высокий лоб и предложил: — я могу вас подбросить к отелю.
— Не стоит. Пройдусь. Сегодня такой редкий день.
Варгин резко повернулся и пошел прочь, стараясь не хромать.
Портье встретил его с видом, полным почтения. Они перебросились несколькими, ничего не значащими фразами, а в конце Варгин попросил:
— Любезный, не сочтите за труд сообщить приметы человека, который сверлит взглядом мою спину вот уже несколько минут кряду.
Тот с видом заговорщика сообщил:
— Рост средний, волосы длинные, взгляд пристальный, но грустный. Глаза красивые. Особые приметы: ждет вас, можно сказать, с утра.
— Совсем плохо ему, — сказал Корень, подставляя спину под очередной тюк.
Подававший тюки Хлыщ остановился на мгновение и посмотрел на Карлика.
— Может, поговорить с ним?
Он водрузил на спину Корня огромный тюк и слегка подтолкнул. Подошел Желудь.
— Эй, Желудь, чего с Карликом делать будем? Видишь, какой он расстроенный?
Желудь глубокомысленно посмотрел на свой палец с обгрызенным ногтем и выдал в пространство:
— Бедный не тот, кто мало получает, а тот, кто много тратит.
Хлыщ махнул рукой и положил на него тюк побольше. Послышалось монотонное зудение — приближался Серый.
— Таскаешь, таскаешь, а чего таскаешь, куда таскаешь? Зачем таскаешь? Для кого таскаешь? Почем таскаешь? Нудовитая река впадает в нудовитый океан, который вливается через нудовитый пролив в нудовитое море, из которого вытекает нудовитая река. Нудовитая река впадает… — Подойдя к Хлыщу, он спросил: — Почему мы всегда что-нибудь таскаем, туда-сюда, сюда-туда? Нет бы, построить что-нибудь, построить, а потом разрушить; или лес валить. Я люблю лес
— Ну, вжик, — нехотя сказал Хлыщ.
— О, хорошо пошла, — обрадовался Серый. — Вжик.
— Вжик, — потянул Серый и добавил: — ты тоже помогай. И не гни пилу, не гни, зараза.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик!
— Вжик!
— Па-а-а-берегись! — крикнул Хлыщ.
Они разбежались и попадали на тюки. Потом подняли головы, посмотрели друг на друга и захохотали. На шум прибежал Корень.
— Эй, вы чего?
Корень, испуганный жутким весельем, бросился к Серому и принялся трясти того за плечи. Но тот не унимался. Нелепая сцена вдруг сама собой прекратилась. Дикари замолкли.
Они смотрели на Карлика, безучастно стоявшего все время в углу. Первым прервал затянувшуюся паузу Серый:
— Этот Карлик хоть слово скажет или нет?
— Ты себя-то вспомни — как попал сюда, еще хуже был, — попытался сбить напряжение Корень.
— Не помню, давно это было, — возразил Серый и уже спокойнее добавил: — Может он и не подсадной.
— Да, на подсадного не похож, — подтвердил Хлыщ. — Эй, Карлик, хватит потолок подпирать, иди сюда.
Карлик наконец очнулся и подошел к дикарям.
— Ты кто, Карлик? — спросил Корень.
— Я не Карлик, я Фарбер.
— Фарбер — это хорошо. Ты как попал сюда, Карлик?
— У меня двойняшки, жена, ферма…
— Да ты не волнуйся, — поддержал Корень, — ты по-порядку рассказывай.
Карлик-Фарбер опять замолчал.
— Ты извини, что мы на ты, у нас тут по-простому. Тебя где взяли? — спросил Корень.
— На вокзале… — глядя в пустоту, ответил Фарбер.
В сортировочную зашел санитар, толкая впереди себя Желудя. Тот споткнулся и глухо, мешком ухнул на пол.
— Ишь, гад, нашел место, где мочиться.
Дикари подбежали к Желудю и подняли ослабевшего товарища. Тот безумно вращал глазами, не понимая, за что его так. Он с тоской посмотрел на дикарей и спросил:
— Почему они нас не любят?
— Я вот те щас покажу — не любят. Пущай свиньи тебя любят, фрукт поросячий. — Санитар грубо выругался и вышел.
— Ну и гад, — Хлыщ помахал кулаком вослед санитару. — Так бы и дал промеж анализаторов. Слушай Карлик, ты кончай нам про ферму заливать, про ферму теперь забудь.
— Это точно, — подтвердил Серый, — теперь нам отсюда не выбраться. Приехали, станция конечная, просим освободить вагоны. Ты нам все расскажи, как было. За что теперь на казенные харчи сажают?
Фарбер прикрыл глаза и закачался.
— Это у него от голода, — со знанием дела пояснил Корень.
— Ты, Карлик брось голодовку, еще три дня не поешь, и в карцер отправят. Все уже пробовано — перепробовано. Ладно, посиди пока. — Он усадил Карлика в углу. — Мы сейчас быстро тюки разбросаем.