Роксана. Девочка у моря
Шрифт:
Я встала, сама прошла, присела к столу. Щурясь на свет и хмурясь от грустной темы, сказала:
— Духи мне рассказали, — Прасковья и Амина внимательно посмотрели на меня. Кем бы мы ни были, в каком мире ни жили, любопытство всегда будет свойственно женщине. — Мельник, узнав о скором отцовстве, похоже, сильно поглупел. Велел жене беречь плод пуще глаза, иначе прибьёт. То ли девчонка по жизни запугана была, то ли беременность на неё так повлияла, но она слишком серьёзно восприняла слова мужа. И береглась, как могла. А тут приспичило мельнику по делам отъехать на несколько дней.
Слушательницы мои хором ахнули, и каждая совершила охранный жест, принятый в их религиях.
— Как ни странно, мельничиха справилась без чьей-либо помощи, но ребёночек родился мёртвым. Похоже, от случившегося женщина умом окончательно повредилась. Немного пришла в себя и бросилась отмывать дом, пряча следы родов. Потом завернула младенчика в свою сорочку, прижала к груди крепко и прыгнула в воду. Каким-то образом течение тела сразу же под колесо затянуло, где они застряли. Через день мельник вернулся, заметался в поисках жены, но никто ничего не видел и не слышал. Присел отдохнуть, чтобы силы набраться и продолжить поиск, только не встал больше. Вот такая грустная история — умерли все.
То ли я так проникновенно рассказать сумела, то ли Прасковья с Аминой нечасто сталкивались с историями в стиле бразильских сериалов, но ревели они под моими недоуменными взглядами в три ручья. А я лишь несколько раз грустно вздохнула — вот она, закалка двадцать первого века!
Дождавшись, когда дамы успокоятся и хозяйка нальёт всем отвара, я, руководствуясь принципом «живым — жить», перешла к более насущным вопросам.
— Амина, всесторонне рассмотрев твою кандидатуру, я пришла к выводу, что лучшего управленца не найду. Исходя из вышеизложенного, я приняла решение, что именно ты возглавишь производство миндальной муки и изделий из неё.
Знахарка внимательно на меня посмотрела, потом медленно перевела взгляд на Прасковью.
— Думала, помимо татарского хорошо говорю по-русски, неплохо понимаю греческий, но из сказанного юной госпожой я мало что разобрала, — осторожно, явно боясь обидеть меня, пожаловалась она целительнице.
А я, обхватив голову руками, застонала: помяни двадцать первый век — он и проявится. И не в прогрессе и бытовых удобствах, а в уродливых канцелярско-бездушных фразах и в отношении к людям как к составляющим механизма. Механизма по добыванию денег.
М-да… крепко во мне сидит та прежняя Роксана Петровна, от которой я мечтаю избавиться. В обычной жизни особо себя никак не выдавая, она тут же появляется, стоит заговорить о делах, деньгах и прибыли.
— Амина, прости меня за дурацкую тарабарщину, с которой я начала разговор, — попыталась я исправить ситуацию. — Давай расскажу, что интересного увидела у вас в деревне и что с этим можно сделать, дабы люди стали жить лучше.
Знахарка, готовая слушать, согласно кивнула.
Ну вот! Могу же, когда захочу, — отметила я для себя и начала рассказ о ценности миндаля.
Глава 4
— Мне кажется, что ты была излишне сурова с Аминой, — наконец заговорила Прасковья.
Поднявшись на плато, мы остановились передохнуть и полюбоваться морем, искрящимся под ослепительными солнечными лучами.
Спорить не хотелось. Несмотря на то, что я два дня отлёживалась в доме знахарки, тело до конца не восстановилось, и подъём дался мне с трудом. Но дольше оставаться в деревне мы посчитали невозможным. Вот-вот должны были хлынуть обещанные уважаемым Хайдаром дожди. Путешествовать же по раскисшей тропе или размытой дороге — не самая удачная идея.
Уже сейчас небо разделилось на две части. Над морем светило яркое, тёплое, почти летнее солнце, а с гор тянуло промозглой сыростью, которую нёс туман и низкие тёмно-серые облака. Но пока о погоде можно не тревожиться, и сильной нужды торопиться нет. Духи обещали дождь только к вечеру.
— Она хорошая женщина, и мне кажется, ей можно доверять, — не отставала подруга.
Я вздохнула. В доме Амины я не могла вести откровенные разговоры, а на вилле Глафира мгновенно почувствует наше разногласие и пристанет с вопросами. Придётся объясняться здесь. Осмотрелась и, приметив высокий валун, способный защитить от ветра, дующего с гор, предложила Прасковье:
— Присядем? — хорошо, что мы в пальто и можно сесть прямо на землю. Устроились в затишке. Сверху солнышко греет, у ног Дружок развалился, только разговор недушевный будет. — Прости, подруга, но мне придётся напомнить, что в прошлой жизни я была старше тебя и опыта работы с людьми у меня больше, — начала я трудный разговор. — Амина мне понравилась очень. Иначе зачем бы я предложила ей возглавить весь проект. Но в процессе обсуждения всплыл один нюанс. Который и заставил меня взять с неё магическую клятву верности.
— Какой нюанс? — оторвалась от созерцания моря и непонимающе посмотрела на меня целительница.
— Скажи, если бы твоя доверенная лаборантка вдруг закрутила роман с магом, ведущим исследования в одном с тобою направлении, ты стала бы ей доверять?
— Нет конечно! — фыркнула подруга. — Не дура же я. Знаю, чем может это закончится. Бабы от любви глупеют до полной тупости. Попросит дурёху такой «возлюбленный» под любым благовидным предлогом вынести или скопировать журнал лабораторный, и та сделает всё, не думая о последствиях. А потом попробуй докажи, что это он у тебя украл идею, а не ты у него.
— Вот! — ткнула я пальцем воздух. — Амина твоя как кошка влюблена в купца Перкакиса. Неужто не заметила, как у неё щёки заалели, когда зашёл разговор о продаже печенья и пасты? Кого первого предложила наша компаньонка? Любовника своего. Как думаешь, почуяв выгоду, как скоро захочет торговец вызнать наши рецепты? То-то же… Ничего обидного в той клятве нет, а бережёного бог бережёт.
— Так может, не стоило её в дела посвящать? — ахнула Прасковья.
— Может и не стоило, да поздно уже. Она о своём возлюбленном не говорила, а мы с тобой сплетни по деревне не собирали, — вздохнула я о том, что даже в бочке мёда может оказаться ложка дёгтя, а человек изначально далеко не идеален. — Пойдём уже, не хватало ещё под дождь попасть.