Роли леди Рейвен. Книга 1

Снежная Дарья

Мужчина уже взялся за ручку двери, но на мои слова стремительно обернулся с подвижностью, неожиданной для такого тяжелого на вид тела.

– Я не секретарь, – пояснила я. – Я новый эксперт. Леди Эрилин Рейвен.

Даже не знаю, почему именно сейчас мне вспомнилась самая первая наша встреча. Возможно, дело было в этом пристальном взгляде, которым герцог продолжал меня сверлить, и он был ужасно похож на тот, которым он одарил меня, услышав имя. Помнится, он подал мне руку, помогая спуститься

со стремянки, а я, возвращаясь домой, думала о том, что, если бы матушка со мной разговаривала, то она была бы в восторге от новости, что мне подал руку сам герцог Тайринский, и, возможно, даже нашла бы наконец плюсы в моем назначении.

Семейство перманентно не одобряло меня уже на протяжении семи лет, однако приступы неразговорчивости у дорогой родительницы приключались, только когда я совершала что-то вопиюще неподобающее. Как например – выходила на работу магическим экспертом-криминалистом.

– О чем задумалась? – голос Кьера выдернул меня из размышлений.

– Да так, ерунда, – отмахнулась я, отставляя в сторону опустевшую чашку. – Надо ехать. Меня ждут дома.

Кьер недовольно нахмурился, но тем не менее, озвучил совсем не то, что, очевидно, хотел бы.

– Я прикажу подать экипаж.

Отказываться я не стала. Благодарно улыбнулась и поднялась, намереваясь вернуться в спальню, чтобы одеться. Но герцог перехватил меня на полпути и усадил к себе на колени. Ладонь скользнула по бедру, большой палец огладил полоску голой кожи между тканью чулок и белья, губы щекотно коснулись уха.

И я откуда-то знала, что сейчас в этих прикосновениях не было намека на закономерное продолжение. Просто я собралась уходить, а он решил напомнить себе и мне напоследок о своих новообретенных правах. Я в долгу не осталась. Положила руку ему на грудь, наслаждаясь прикосновением к теплой гладкой коже, царапнула ногтями темную монетку соска и поднялась выше, обвивая его за шею, запуская пальцы в спутанные волосы.

А потом отрывисто поцеловала его в губы и убежала-таки в спальню, сопровождаемая довольной ухмылкой.

Он деликатно дал мне достаточно времени в одиночестве, чтобы облачиться во все многочисленные элементы женского гардероба, и когда вошел, я, уже полностью одетая, сидела на кровати и расчесывала волосы.

Не торопясь приводить себя самого в приличный вид, Кьер привалился рядом, наблюдая за мной все с тем же неугасающим любопытством.

– Ты во мне дыру прожжешь, что, учитывая твой дар, отнюдь не образное выражение, – отметила я, заплетая косу, чтобы свернуть ее затем в пучок на затылке. – О чем думаешь?

– О том, что ни одна знакомая мне леди не сделала бы того, что вчера и сегодня сделала ты.

– Это оскорбление? – я вскинула бровь и даже на миг оторвалась от плетения.

– Констатация факта, – усмехнулся герцог. – Но я начинаю подозревать, что ты находишь особое удовольствие в том, чтобы нарушать правила.

– Нет. – Я вернулась к косе. – Я нахожу удовольствие в том, чтобы делать то, что мне по душе. А правила бывают разные, и я не вижу ничего плохого в нарушении тех, которые являются абсурдными и несправедливыми…

Я уезжала из герцогского особняка в крайне растрепанных чувствах, вертя в пальцах небольшой медальон – овал бирюзы с красивым рисунком прожилок

в обрамлении бриллиантовых звездочек. То, что Кьер обозвал подарком, для меня выглядело совершенно неприкрытой платой за услугу. Я так растерялась, когда он попытался повесить мне его на шею, что вместо того, чтобы спокойно и ровно объясниться, обсмеяла его – помилуйте, герцог, не комильфо выставлять женщину моего положения алчной до наживы особой, приберегите такие подарки для дам с Фиалковой улицы. Кьер оскорбился, разозлился, улетел в гардеробную и, одеваясь, бубнил оттуда – я тут хозяин, и я решаю, что и кому дарить, учить меня еще будут!

И все могло бы докатиться до серьезной ссоры, если бы я вовремя не прикусила язык и не умерила темперамент, напомнив сама себе, где нахожусь и в каком статусе. В итоге сошлись на компромиссе – эту «безделушку» я оставляю, но подобных подарков Кьер, не получив моего на то согласие, делать больше не будет.

На самом-то деле обычный, традиционный даже жест, и выставила я себя пусть не дурой, но однозначно не с лучшей стороны моего непростого, как обтекаемо называет это папенька, характера. Герцог не папенька, и забывать об этом нельзя.

Просто…

Мне неприятно было думать, будто он считает, что мне от него что-то нужно. Вернее, нужно, конечно. Но не бриллианты, и даже не помощь в работе (боже упаси!).

От воспоминаний о том, что мне нужно, внутри все сладко сжималось, а на лицо лезла непрошенная улыбка.

С ней я и взбежала по истертым ступенькам небольшого особняка, третьего по счету на Молочной улице, служащего уже почти год столичной резиденцией почтенного виконта Рейвена с семьей. И в дверях столкнулась с дорогим братцем. Грей на ходу поправлял китель и шпагу, а потому перед собой не глядел и едва не сбил меня с ног.

– Эри? Эри! Эри! – Он с такой силой вцепился в мои плечи и встряхнул, что я ощутила себя деревянной марионеткой в руках кукольника. – Ты в порядке?

– Конечно. – Я осторожно, двумя пальчиками, отцепила от себя сомнительные братские объятия. – А почему не должна быть? Я же предупредила, что задержусь на работе.

– До утра?

– Такая работа. – Я пожала плечами, а Грей внезапно побледнел и снова вцепился в меня как клещ.

– Что он с тобой сделал?

Что ж… от родного брата у меня секретов нет!

– М… вот помнишь Магду из Гринхила? – Судя по тому, как бледность на юношеском лице брата сменилась румянцем – помнил и еще как! Я тоже много чего запомнила, застукав их на конюшне, правда, в отличие от родственника предпочла бы забыть. – Ну вот примерно то же самое, за исключением, разве что, нюансов…

– Что-о?! Да как он… да как… да…

– А что такое? – Мои губы сами собой расплылись в ласковой улыбке. – Ты же мне сам говорил, что в этом нет ничего особенного!

На красивом, хоть еще и слишком юном лице Грея отразилась неописуемая гамма эмоций. Губы подрагивали в попытке подобрать аргументы и правильные слова, чтобы втолковать мне, что то, что относится к Магде, совершенно никаким образом не относится к его возлюбленной (хотя в этот момент, пожалуй, и не очень) сестрице, и что между горничной и леди пропасть, и много еще чего. А в то же время, он прекрасно понимал, что я над ним просто издеваюсь.