Роли леди Рейвен. Том 2
Шрифт:
Я опустилась в кресло перед ним без приглашения и просидела в этом кресле, наверное, не меньше минуты, прежде чем Грайнем заметил чужое присутствие и вскинул на меня расфокусированный мутный взгляд.
– Опять вы, – припечатал он и скорбно уронил голову на подставленные ладони. – Леди, поищите себе другого мужа, ради всего святого! И оставьте меня в покое.
Речь его звучала удивительно внятно, хоть и заторможено. Чувствовалось усилие, которое мужчина прилагал, чтобы эту внятность обеспечить.
– Боюсь, что мои матримониальные планы на ваш счет сейчас отошли на второй план, граф. Мне нужно с вами поговорить.
– А что с ним не так? С моим состоянием? – Он выпрямился, приосанился. – Я чувствую себя просто ве-ли-ко-леп-но! Давайте, леди, задавайте ваши вопросы.
– С чего вы взяли, что я буду задавать вопросы? – я почему-то насторожилась.
– Ваши коллеги – задавали, – граф поднял руку и показательно загнул палец. – Полиция – задавала. Владельцы клуба – задавали… эти хоть выпивку дармовую предоставили… а вы чем хуже? Ничем не хуже! Во многих отношениях даже лучше! Особенно… – он неопределенно покрутил пальцем, в воздухе, указывая мне то ли на лицо, то ли на грудь и тут же руку уронил. А затем жестко потер ладонями собственное лицо, будто пытался взбодриться. – Так что валяйте. Ну? Я вам даже помогу. Да.
– Что – да? – я уже начала думать, что мне действительно стоит выбрать другого собеседника, чтобы поговорить о случившемся, но просто встать и уйти что-то мешало.
– Да, я был той ночью в клубе. Да, я был с Арчи.
Сказав это, граф потянулся к бутылке, но я его опередила. Решительно перехватив горлышко, отставила в сторону и посмотрела мужчине в глаза.
– Почему вы пьете, Трей? Что вы знаете?
Грайнем внезапно громко хохотнул и хлопнул в ладоши.
– Что я знаю? Я много чего знаю, прекрасная леди. Как вам это например – Арчи был обречен. Он задолжал огромную сумму очень опасным людям. Таким людям, которым все равно кого резать, если не получается вытрясти долг – рабочего или виконта. Он все рассказал мне в тот вечер. Все. Он пил, как я сейчас пью, и рассказывал. Про долг. Про то, как вы с вашим герцогом его подставили и оставили без возможности этот долг вернуть. Так что, если бы не Живодер, через день другой его все равно нашли бы мертвым.
Граф вдруг навалился всем телом на стол, приближаясь ко мне, и я невольно поморщилась от стойкого коньячного духа, опутавшего всю его фигуру.
– А пью я, прекрасная леди, потому, что мог дважды спасти ему жизнь. Он просил у меня денег. А я не дал. Ясно вам? Отказал. Арчи разозлился и ушел. И напоролся на вашего маньяка. А если бы дал, то он остался бы в клубе и, вполне возможно, с ним бы разминулся. Он вернул бы долг тем людям. И был бы жив.
У меня на языке вертелось «нашли по ком скорбеть», но я усилием воли это замечание удержала при себе. Если уж даже меня кольнуло подобие чувства вины, когда я узнала о смерти этого подонка, то что уж говорить о графе, который признался, что Арчи был чуть ли не единственным его другом. Пусть паршивым. Но единственным.
Остро захотелось как-то поддержать, сказать что-то ободряющее. Но на ум не приходило ничего толкового. Все мысли сводились к тому, что Арчи получил то, что заслуживает, и страдать по этому поводу смысла нет. Поэтому я отстранилась от эмоций и задала вопрос, который интересовал меня больше всего:
– Скажите, Арчи жаловался на здоровье?
Граф недоуменно сморгнул,
– Это вы о том, как герцог высказал ему свое неодобрение?
– В том числе.
– Ну это, уж простите, у него на роже было… нарисовано. На лекаря-то у него денег не было. А что, Живодер нынче жертв по разбитому носу выбирает?
Я вздернула бровь.
– Даже если и так – вам какое дело?
– Да ни малейшего… – граф откинулся на спинку кресла. – Верните коньяк.
– Я ещё не закончила.
На всякий случай я взяла в заложники еще и рюмку.
– Я так понимаю, Арчи открыто упоминал обо мне и герцоге в разговоре с вами. Кто еще мог это слышать?
– Без паники, прекрасная леди, мы были одни. Вашей репутации ничего не угрожает. – На его лице вдруг возникло новое, озаренное выражение, вкупе с пьяным взглядом, смотрящееся несколько жутковато. – Или вы не о том беспокоитесь? Постойте-ка… а Живодер ли… а уж не герцог ли?..
– Замолчите, – прошипела я, разозлившись. – Кьер не имеет к смерти этого идиота ни малейшего отношения. И если вы попробуете распускать подобные слухи…
– Боюсь-боюсь, – Грайнем вскинул руки в защитном жесте. – Не переживайте, прекрасная леди, я буду молчать! Но только при одном условии!
– Каком ещё условии?
Вот уж верно, скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты! Решил тоже встать на шаткую дорожку шантажа?!
– Коньяк верните, – невозмутимо отчеканил граф.
Помедлив мгновение, я передвинула бутылку обратно. В конце концов, какое мне дело до того, как проводит свое время какой-то там граф.
– Ехали бы вы лучше домой и отоспались, – все же произнесла я.
– О, вы так заботливы! Я непременно последую вашему совету. Завтра. Или послезавтра. Или на будущей неделе.
Он протянул руку за рюмкой, которая по-прежнему стояла возле меня.
– Вы уверены, что Арчи больше ни на что не жаловался, кроме своего бедственного финансового положения?
– Более чем.
– И вас никто не слышал?
– Никто.
– И у него точно не было лечащего врача?
Грайнем пожал плечами.
– Насколько мне известно. В крайнем случае, вы всегда можете спросить их семейного целителя.
Я вздохнула и вернула рюмку владельцу, после чего поднялась.
– Вы зря так убиваетесь, Трей. Ваши деньги не спасли бы Арчи, а только отсрочили неизбежное. Если бы его не убил Живодер, и не тронули бы те страшные люди, он все равно влез бы в новые смертельные долги или отдал Богу душу под опиумом. Его было уже не спасти.
Граф промолчал. Только опрокинул в себя очередную рюмку коньяка.
Советом Грайнема я все же воспользовалась и, выяснив, кто врачевал благородное семейство, нанесла ему визит. Однако никакой пользы от этого не было. Целитель сообщил, что последний раз он видел виконта пару лет назад. А на вопрос, мог ли Арчи обратиться к другому врачу, только надменно поджал губы и сказал, что виконт имел на это полное право, но ни малейшего смысла в этом не было, ибо уважаемый доктор занимал свой пост при графской семье уже более двадцати лет.
Сильно расстроиться по поводу очередного тупика в расследовании я не успела. Буквально на следующий же день мне пришло письмо от профессора Блайнта, и вот оно-то обещало, что теперь дело наверняка сдвинется с места.