Рома и Майя: Первое знамение
Шрифт:
– Ну и беги к своему ползучему гаду!
Переполненный гневом, Рома принялся крушить кухню. Всё, что попадалось ему на глаза, было уничтожено или выброшено куда-нибудь. Видя, как горячо любимый им человек, пресмыкается и обслуживает «предателя», его сердце разрывалось на части, а злость, обуревая мозг и тело, находила выход в разрушении и истреблении всего сущего.
Он смерчем пронесся по кухне, столовой, гостиной, перешёл в зал – и пока что страдал только первый этаж. Игорь не мог остановить брата, его заботило состояние избитого мужчины. Он взвалил обмякшее
– Сейчас, пап, аккуратней.
Парень осторожно погрузил на пассажирское сиденье спереди «пострадавшего», а сам, сев за руль, завёл машину и тронулся. Он направился в больницу.
Рому расщепляло на пополам. Он вспомнил за мотоцикл Игоря и, обрадовавшись, что ключи были на месте, завёл его. «Напиться и забыться или просто разбиться», – предполагал юноша сценарий своих действий.
Парень приехал домой, когда на дворе была ночь. Во всех помещениях горел свет. Ему не хотелось возвращаться, но ничего другого не оставалось. Заглушив мотор, Рома остался на сиденье. Первым вышел Игорь. Он подхватил брата и с размаху ударил ладошкой по лицу. Один раз. Следом вышла мать. Плача и причитая от радости, что сын воротился домой целый и невредимый, она бросилась к нему на шею. Все втроем стояли на улице.
– Так, – резко начала Анна Вячеславовна, – а теперь мётлы в зубы и марш наводить порядок! – она крикнула на обоих сыновей.
– А когда всё приведете в надлежащий вид, каждый из вас расскажет мне свою историю. Понятно?!
– Мам, – начал Игорь, – я же тебе рассказал, что видел и слышал.
– Замолчи! Я хочу послушать и его, и тебя! И если надо будет, то два, три или десять раз, ясно?
– Да! – в унисон вторили братья.
Отца внутри не оказалось, его оставили отлёживаться в больнице. Когда семейство Исаевых устранило весь беспорядок, который можно было исправить, не прибегая к сторонней помощи, Анна Вячеславовна допросила каждого из сыновей сначала по отдельности, а потом пригласила двоих для создания общей картины произошедшего.
Игорь не мог поверить своим ушам. Он не сомневался в искренности своего брата, но ещё больше его смущал факт не такой уж и жертвенности родного отца. Ужина не было, и никто из них больше не контактировал до утра.
На следующий день женщина позвонила классному руководителю и предупредила, что её сын задержится в виду семейных обстоятельств. Та в свою очередь докучать не стала, пообещала предупредить остальных преподавателей немедля. Увидев полусонного Рому, Анна Вячеславовна опешила: на лице проступали синяки и небольшие отеки. Но оставила она его не из-за этого:
– Что ж, мой дорогой заступник (нельзя не сказать, что её сердце грел этот факт), ты должен исправить содеянное и поэтому поедешь со мной закупить кое-что. Брат твой ушёл на работу, а тебя рано будить я не стала.
– Да, мам, хорошо.
Рома помог матери, но как не умолял он, а идти на одну пару всё же пришлось. Женщина, перед тем как отпустить сына, показала высший пилотаж в маскировании синяков и ушибов подручными средствами:
– Мне бы грим для съёмок в кино накладывать! Ох, и сколько же я с твоим отцом по молодости намучалась! – её просветлевший лик тут же потускнел.
Глава II. «Initiation»
«Этого просто не может быть! Такое невозможно! Может я ошиблась, и ОН вовсе не тот, кого я ищу? А может ОН один из них? Чёрте что творится!» – Майя, убаюканная шумом троллейбусного двигателя, негодовала и занимала себя вопросами, на которые ответа у неё не было.
Во избежание очередного конфликта, девушка в этот раз вышла на своей остановке. На душе скребли кошки, а вид старого и обшарпанного многоквартирного дома, куда она направлялась, и вовсе заставил её поникнуть.
На кухне шипело подсолнечное масло на сковороде, а Елизавета Михайловна напевала, не стесняясь своего голоса, всевозможные песни, которые только могла вспомнить. Заметив разувающуюся дочь, она никоим образом не отреагировала и продолжила заниматься приготовлением ужина.
Майя прошла в свою комнату. Переодевшись в домашнюю одежду, которая почти не отличалась от «парадной», расположилась на полу возле подоконника. Подобрав под себя ноги, девушка принялась «растирать свой мозг в крошки». Долго и изнурительно она пыталась выстроить логические цепочки, порыться в своей памяти и обнаружить хоть что-нибудь, свидетельствующее о произошедшем инциденте.
Так ничего и не обнаружив, Майя дабы развеяться достала телефон (хоть что-то позволяло ей оставаться цивилизованной) и принялась бесцельно штудировать интернет. Это занятие не на долго, но перенесло её внимание на другие объекты внешнего мира. И она бы дальше продолжала заниматься ничегонеделаньем, если бы не уведомление в одной из социальных сетей. А точнее смс. Кристина, которая ранее добавилась к ней в друзья, пригласила сокурсницу в общий чат с остальными одногруппниками.
«Надо же, здесь почти все», – девушка проверяла по количеству присутствующих людей и, конечно же, с трепетом искала лишь одного.
«Опа! Нашла!» – Рома, к счастью, тоже состоял в этом чате. Майя, не дожидаясь чуда, и что этот юный кавалер проявит инициативу, отправив ей запрос, сделала это сама. Но он был не в сети. «Ничего, я подожду». В коридоре раздался резкий хлопок. «Папа! Папа пришёл!», – Майя выбежала из комнаты.
– Извините, к ней пока нельзя. Вы будете только мешать врачам. Ожидайте в коридоре – вас вызовут.
– Она моя жена! Как я могу помешать своей жене? Я должен быть рядом с ней, а если она…
– Подождите-подождите, успокойтесь! С ней всё будет хорошо, – господин в белоснежной медицинской форме успокаивал мужчину, – поверьте мне. Она просто потеряла сознание. Сейчас врачи проверят её и отпустят, но вы пока подождите, пожалуйста, в коридоре. Спасибо.
Александр Сергеевич присел на скамью возле своей дочери:
– Малышка, а ты сама как?
– Не знаю, пап. Я ещё в себя не пришла. Что там на собеседовании сказали?