Рома, Виталя и самолёт
Шрифт:
– М-да, птичья еда ему не зашла.
– Да уж…
Виталя подозрительно понюхал слипшееся пшено:
– Фуф! Я б тоже не стал такое есть…
Он подумал немного и выдал:
– А давай мы его на улицу вывезем, пока бабушка у соседки! Может, он сам себе еду выберет на грядке? У нас тут клубника, горох поспел и всякое ещё.
Недолго думая, ребята вынесли самолёт во двор. Они пересажали его на все грядки, но ни клубника, ни укроп, ни даже любимый Виталин горох самолётик не заинтересовали. Рома вынул самолёт из грядки и опустил на сочную
– Ничего не хочет. И чем его кормить? Может, мороженым или конфетами?
Вдруг лампочки самолётика шустро замелькали. В траве лежал старый ржавый гвоздь, самолёт ткнулся в него носом и тут же заглотил.
– Неееет! – закричал Ромка, бросился отнимать ржавый гвоздь у самолёта, но было поздно.
– Он съел гвоздь! Выплюни. Фу, бяка!
Самолёт уже умял весь гвоздь и живо катался по траве, улепётывая от Ромки и заодно светил фарами, нет ли там ещё гвоздей.
– Ромка, погоди! Он в порядке, гляди, какой шустрый стал.
– Ты видел, он ржавый гвоздь съел?! У него несварение желудка будет! Фу, выплюнь!
– Может, у него нет желудка?
Ромка продолжал гоняться за самолётом:
– Отдай! Выплюнь!
Виталя подскочил к Ромке:
– Стой. Посмотри, он вообще металлический! Ему не страшен металл.
Виталя придержал Ромку рукой, и они стояли и смотрели, как шустро катался самолёт среди кочек травы. Виталя продолжил:
– Может, он не ест зёрна и овощи? А ест всякие железяки…
Самолёт перестал кататься по двору и подъехал к Витале, видимо, чувствовал, что он на его стороне. Ромка нагнулся и погладил гладкий металлический корпус самолёта:
– Холодный. Реально, металлический.
– Давай его металлом покормим?
Самолёт бодро замигал лампочками то ли в знак согласия, то ли у него действительно началось несварение. Ромка и Виталя прошлись по двору в поисках гвоздей, они нашли пару гвоздей в лавочке и в покосившемся заборе, но все они были вбиты по самую шляпку. Друзья провозились с этими гвоздями, наверное, с полчаса, всё это время самолёт кружил рядом с ними и возбуждённо гудел. Но выковырять гвозди так и не получилось.
– Ром, может, он фантики от конфет ест? У меня есть такие металлические, блестящие.
– Ты что, ему свою коллекцию хочешь отдать? Не жалко?
– Жалко не жалко, парень-то голодный.
Виталя скрылся в доме и тут же вернулся со стопкой блестящих фантиков от конфет. Они были синие, красные, темно-зелёные и очень красивые, почти такие же, как бензиновые разводы на самолётике. Виталя протянул малышу яркий серебристо-голубой фантик. Самолётик покружил вокруг него, помигал лампочками и откатился назад. Виталя выложил на траву всю коллекцию фантиков, но самолётик к ним даже не притронулся.
– Не заценил он твою коллекцию.
– Выходит, они не железные. Поищем другой корм. Вообще, я и сам уже хочу есть.
– И я.
– Сейчас бабушка придёт, завтракать будем. Давай самолётик пока в коробку спрячем.
Так они и сделали. Друзья сидели на кухне, ели пирожки, которые неизвестно когда успела испечь бабушка, и запивали их свежим козьим молоком. Виталя умял четвёртый пирог с клубникой и тихонько шепнул Ромке:
– Вот мы едим, а самолётик сидит в коробке голодный.
– Давай думать, где нам железяки взять.
– Может, ложку ему дадим?
– Я даже согнуть её не могу, а он такую большую не съест – сто процентов.
Они вертели вокруг головами, осматривая бабушкину кухню, и со стороны выглядели ну вылитые воры, ищущие, чего бы умыкнуть в чужом доме. И тут Виталя выпалил:
– Булавки! Мы скормим ему булавки!
Он подскочил к стене и стал снимать с неё свои рисунки, которые бабушка заботливо прикрепила тоненькими швейными булавками. На шум вошла бабушка:
– Ты чтой-то это задумал, а, Виталя?
– Смена экспозиции, бабуль. Эти картины старые, я новые нарисую.
– Дай-ка их сюда, я сохраню.
Бабушка взяла рисунки и стала их рассматривать, придвигая поближе к толстым очкам, а Виталя и Ромка собирали металлические булавки и складывали себе в карманы.
– Спасибо вам, Клавдия Ивановна, пирожки супер! Мы пойдём новую выставку готовить.
– Ну-ну, давайте, галеристы. Жду вашу новую «искпозицию».
Самолётик ждал их в комнате и тихо гудел в коробке. Виталя вынул его и положил перед ним булавку с круглой блестящей головкой, и самолётик тут же её заглотил. Виталя высыпал кучку булавок, которая была похожа на гору блестящих макарон. Самолётик заглотил их все, довольно заурчал и выпустил выхлоп дыма.
– Смотри-ка, он пукнул!
Пока ребята смеялись, самолётик сделал несколько бодрых кругов по комнате, заехал на разноцветный вязаный половичок, поджал колёсики и уютно залёг на нём. Пропеллер на маленьком округлом носу тихонько вращался, шурша своими лопастями. Огонёчки в кабине спокойно мигали неярким светом.
– Уснул?
– Похоже. У него непростое утро вылупилось. То есть, выдалось.
– Давай его назад в коробку положим, пусть поспит.
– И коробку под кровать спрячем, чтобы бабушка не нашла. А то вдруг отберёт…
Ребята переложили самолёт обратно в коробку и задвинули её под кровать.
– Надо поискать ещё металл, булавок-то больше не достать: они у бабушки в шкафу, а она его на ключ запирает.
– Пошли на улице поищем. Может, гвозди или проволоку, что-то небольшое, чтобы самолётик не подавился.
Глава 3. Сокровища призраков
Друзья вышли на глинистую деревенскую дорогу, которая трескалась от жаркого солнца. Они прошлись по деревне, заглядывая под каждый куст и даже в высохшие канавы, но ничего, кроме старой покрышки и дохлой крысы, им не попалось. Они полезли посмотреть, нет ли чего под лопухами, росшими у забора, и тут их окликнули два смеющихся голоса: