Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы
Шрифт:
В противоположной от кухни стороне располагались такие же два тупичка с двумя дверями.
– Здесь я работаю.
Они вошли в кабинет, дверь которого тоже была раздвижной, и тоже из матового стекла.
Стол с компьютером, стеллажи с книгами, кресло – низкое и мягкое, как в гостиной – рядом с маленьким столиком. На нём чистая пепельница и пачка сигарет с зажигалкой.
Напротив была спальня.
– А здесь я сплю, – опять его улыбка, обращённая к ней.
Стеллажи
Глядя на постель, она почувствовала, как на миг сжалась его рука, и без того крепко державшая её ладонь. Это было непроизвольное, конвульсивное движение – реакция на мысль, мелькнувшую у обоих. Даже не мысль… Сейчас они были как два сообщающихся сосуда, содержимое которых циркулировало из одного в другой через их прижатые ладони – если в одном сосуде поднималось давление, это сразу же сказывалось на втором.
Они вернулись в гостиную.
Он подвёл её к креслам и отпустил руку. Она села спиной к окну – это был осознанный выбор, продиктованный соображениями женщины, уже вступившей в осеннюю фазу жизни.
– Какую музыку поставить? – Спросил он.
– Твою любимую, – сказала она.
– Я люблю разную музыку…
Он обошёл кресло, вставил диск.
Зазвучал её любимый древний альбом Алана Парсонса.
Откуда он знает? – подумала она, – от Андрея?.. А что, Андрей его в мои вкусы посвящает?..
Они молча пригубили коньяк.
Он откупорил два мандарина и один протянул ей.
Она принялась отрывать по дольке, изредка смешивая вкус солнечного плода со вкусом самого солнца, пристроившегося на дне бокала.
– Я не забыла сказать, что мне очень понравилась твоя книга? – Сказала она и улыбнулась.
– А я не забыл поблагодарить тебя за это? – Он тоже улыбнулся.
– М-м-м… Не помню, не помню… – сказала она.
Она провоцировала его.
Не будь между ними такой большой разницы, она и не подумала бы заводить подобную игру. Она знала цену себе как женщине, и шла вперёд, не дожидаясь чьих-либо сигналов. Но с ним она побоялась оказаться смешной – а вдруг ей всё только показалось?..
Он поднялся и подошёл к ней.
Она почувствовала его волнение – словно сгустившийся воздух, оно придавило её.
Нет, ничего ей не показалось…
Она поднялась ему навстречу.
– Спасибо за тёплые слова, – и он взял в ладони её лицо.
Вот они – его губы, его руки… Вот он.
Около десяти она сказала, что ей пора.
– Ты не хочешь принять душ? – Спросил он.
– Нет. Я хочу сохранить тебя… – Сказала она.
– А как же?..
– Андрей? Он в командировке
– Так, значит, ты могла бы?.. – Он был удивлён.
– Могла бы. Но не останусь. – Она коснулась его щеки рукой.
– А завтра?.. Мы увидимся?
– Нет. У меня завтра протокольное мероприятие. Я поздно освобожусь.
– Поздно – это как?
– Около полуночи, не раньше.
– Так это детское время, – сказал он, улыбнувшись.
И в улыбке, и в голосе прозвучало тщательно скрываемое смятение пополам с мольбой, и она уловила это.
Ей не хотелось, чтобы он думал, что его отвергают, что им пренебрегают. Тем более что это было вовсе не так – она жаждала новой встречи и с трудом представляла, как доживёт до неё.
– Ну, если детское…
– Где и когда состоится твоё протокольное мероприятие?
Она назвала ресторан и время.
– Позвони, я пришлю такси.
– Я приеду, – сказала она.
Они поцеловались, и ей захотелось остаться здесь прямо сейчас.
Он подал плащ.
На миг задержав его, посмотрел вопросительно.
Она опустила взгляд, и он понял её.
Он вышел с ней, назвал таксисту адрес и расплатился.
– До завтра.
– До завтра.
Она была уверена: водитель, бросив взгляд в зеркало, увидел всё то, что оставалось сейчас за её плечами – эскапада немолодой дамы, безумие мальчишки…
* * *
Она оказалась на презентации его первой книги, изданной на грант международного гуманитарного университета, со своим мужем – тот был приглашённым и со стороны этого самого гуманитарного университета, и со стороны виновника торжества, с которым водил творческую дружбу.
Андрей подвёл её к юному герою дня, поздравил и обменялся с ним рукопожатием.
– Познакомься, моя жена, Анна, – сказал Андрей.
Она протянула ему руку.
– Роман. – Он сжал её ладонь.
Ей польстило, что он сразу и легко принял её предложение перейти на «ты» – разница в возрасте была более чем очевидной.
Сейчас ей кажется, что она влюбилась в него именно тогда…
Хотя, нет, наверное, всё-таки чуть позже – когда читала книгу.
Она видела его застенчивую улыбку, ощущала тепло его руки, пожимающей её руку, и боролась с неодолимым влечением к нему.
Её влекло к его мужской сущности, так тщательно скрытой за сдержанными манерами и так ярко проявившейся в его прозе.
Она закончила книгу во втором часу ночи и сразу послала ему эсэмэску:
Удивляюсь, узнавая тебя. Наслаждаюсь твоим пронзительным романтизмом.
Люблю – хотелось добавить ей, но она припасла это на потом.
Он тут же ответил – что-то вроде: «спасибо, тронут».
Тогда она послала весьма рисковое и нарочито двусмысленное: