Роман на миллион

Николаева Юлия Николаевна

– Мы с Юлей прогуляемся, – между тем решил Тимур и поднялся, отчего подруги снова опустились на стулья. Я только головой покачала и тоже поднялась. Не спеша мы вышли на аллею и двинули по ней.

– Злишься? – спросил Тимур так робко, что не знай я его коварства, точно бы растаяла.

– Конечно, я хотела выпить, а ты мне не дал.

– Какой повод?

– Кому нужен повод?

– Скорбишь по любимому?

– Это ты про Рому?

– На меня ты злишься, это я уже понял.

– Ты зачем приехал? – не выдержала я, останавливаясь и устремляя на него взгляд.

– Я уже

сказал: не могу оставить женщину в беде.

– Значит, поможешь мне?

– Именно.

– За просто так? – я испытующе заглянула ему в глаза.

– Ты знаешь, я искренне хотел за просто так, но что-то во мне борется с приступами доброты.

– Это дьявол.

– Возможно. Но если и так… Он умеет предлагать отличные вещи.

Я хмыкнула, вперив руки в бока.

– И что же я должна сделать за то, чтобы ты помог мне освободить Рому?

– Ну тут все просто. Очевидно, что мы с ним оба хотим тебя, но получит тебя кто-то один. Раз ты так рьяно рвешься его защищать, а со мной прощалась навеки, могу предположить, что с куда большей вероятностью ты достанешься ему, нежели мне. А я хочу тебя.

Он замолк, я недоуменно добавила:

– И?

– И все. Я хочу тебя. И за это помогу тебе.

Некоторое время я молчала, набирая в легкие воздух, Тимур смотрел с озорным интересом.

– Ты мерзавец, – наконец, выдала я и поморщилась, подумав, что это были не лучшие слова, на которые я способна. Тянуть не стала и выдала лучшие. Тимур выслушал с интересом.

– Ты пополнила мой лексикон, – заметил, когда я замолкла, – но советую успокоиться и обдумать мое предложение. Сам парень вряд ли вылезет из этого дерьма, разве что хороший адвокат скостит ему срок. А я помогу ему, не взирая на то, что ставлю его невиновность под вопрос, ибо, как я уже говорил, ему просто могло надоесть трахать свою девчонку. Кстати, – заметил он с улыбкой, – я могу не только помочь ему, но и завалить тоже. Так что можно смело сказать, что судьба Романа в твоих руках.

Я смотрела на него, размышляя над ситуацией. Конечно, Тимур блефует. Он не всесилен и вряд ли может воздействовать на следствие. Просто считает, что я загнана в угол и не знаю, что делать дальше, потому и играет на моих чувствах. Итак, ему нужна я. Решил-таки совместить приятное с полезным: добыть медальон и потешить свое самолюбие, поставив очередную галочку. Что ж, посмотрим кто кого, мой дорогой друг. Кажется, я начинаю учиться играть по твоим правилам.

– Я должна подумать, – ответила я в итоге.

– Думай, милая, думай, только скорее. Торчать здесь мне уже порядком надоело, душа изболелась по серым питерским болотам.

– Душа твоя давно продана сам знаешь кому.

– Почем тебе знать? Может, все обернется самым лучшим образом? Пути господни, как говорится…

– Хватит зубы заговаривать. Мне нужно время, я позвоню тебе в течение часа, но пока мне хотелось бы побыть одной.

Тимур отнесся к моему условию с предельным пониманием и оставил меня прямо на аллее. Я вышла к морю и немного посидела, обдумывая, как лучше обыграть ситуацию. Через час я набрала его номер.

– Ты не оставил мне выбора, – вздохнула в трубку, – я принимаю твои условия.

– Голос какой-то обреченный.

Тебе понравится, будь уверена.

– На то и надежда. Где мы встретимся?

– Давай у отеля часиков в восемь вечера.

– Даешь мне время морально подготовиться?

– Может, я за себя переживаю? Не каждый день приходится заниматься сексом с девушкой, которая лазит по чужим балконам и прячет трупы.

– Будешь меня обольщать?

– Конечно. Особенно приятно это делать, когда уверен в результате, – рассмеялся он.

Время до встречи я решила не тратить впустую и прошлась по магазинам. Выбрала себе подходящее для случая платья (интересная интерпретация к занятию сексом – случай), оно было черное, из легкой колышущейся ткани, с открытой спиной. Решив не ограничиваться гардеробом, зашла в салон красоты, сделала укладку и макияж. Из отеля я выходила около восьми, в дверях столкнулась с девушкой, извинившись, направилась, было, дальше, но тут вспомнила, где ее видела: это была та горничная, что дежурила в ночь убийства.

– Извините, – окликнула я ее, она остановилась и уставилась на меня, хмуря брови. Естественно, девушка меня узнала, теперь гадала, видимо, чего я хочу. Судя по настороженному взгляду, она практически уверена, что я на нее нападу. Что за слава ходит обо мне по отелю? Я решила, что этим вопросом лучше вовсе не задаваться, а то можно в депрессию впасть.

– Что случилось? – спросила Маша, как только я оказалась возле нее. Бегать на высоких каблуках, кстати, та еще радость.

– В общем-то, ничего. Вы меня помните?

– Конечно, вы та девушка, которую я видела возле номера в ночь убийства. Мы встречались, когда следователь меня допрашивал.

– Все верно. Я бы хотела немного поговорить с вами об этом убийстве.

– Зачем? – удивилась Маша, – я все уже рассказала следователю.

– Ситуация складывается непростая, и мы пытаемся своими силами помочь следствию. Знаете, иногда так бывает: что-то вылетит из головы, или просто не обратишь внимания, а потом вдруг кто-то что-то скажет, и оно всплывает. Мне важна любая деталь, понимаете? – Через стеклянные двери я видела, что Тимур паркуется на стоянке, поэтому ускорилась, – если бы вы согласились встретиться со мной, например, завтра, я бы была вам крайне признательна. Просто поговорим, и все.

Немного поколебавшись, Маша оставила мне свой номер телефона, и мы условились завтра созвониться. Попрощавшись, я поспешила на стоянку, охранник, тот самый, что намедни разнимал мою драку, сделал одобрительное лицо и благосклонно улыбнулся, словно забыв, как несколько дней назад схлопотал от меня в живот. Я снова поморщилась, вспоминая данный эпизод. Моя матушка точно не пережила бы подобного: ее дочь закатила скандал в холле шикарного отеля, более того, набросилась на девушку. А уж про мои мужские похождения вовсе стоит умолчать. Слава Богу, Ирка меня отмазала, хотя неизвестно еще, насколько все здесь затянется. Отпуск подходит к концу, и если настоящий убийца не будет найден, вряд ли нам удастся так просто покинуть юг. Правда раскроется, а это значит, что дома меня ждет лекция похлеще той, что читал Старков, и вместе с ней домашний арест на неопределенное время.