Роман с убийцей
Шрифт:
Олеся стояла и смотрела на него. В тот раз поступила не осмотрительно назвав рыжему свой адрес и номер домашнего телефона. Думала, может быть он ей сообщит хоть что-то об Ирине. Ведь рыжий изъявил желание поучаствовать в ее поисках. Хотя, кажется его желание так и осталось невыполненным, потому что он сам спросил Олесю:
– О сестре новости есть?
Олеся отрицательно покачала головой.
– Пока ничего. – Она с сожалением вздохнула. А рыжий многозначительно кивнул.
– Понятно, – посочувствовал он и тут же спросил: – Ну, а менты чего говорят?
– Менты предложили мне поучаствовать в поисках
– Не, я газет не читаю. Некогда. Телек иногда смотрю. А про того чувака я слыхал. Только одного не пойму, как ты будешь его ловить? Ты же не мент, – с усмешечкой сказал рыжий.
Олесе не понравилась ирония рыжего, а особенно его тупость. Вот что значит кулаками махать его научили, а ума не вложили. И она тут же начала ему объяснять как и что от нее требуется. Причем, рассказывала о своем участие в операции так красочно, что усмешка в раз спала с лица рыжего боксера. А под конец он даже сказал:
– Придумано неплохо. Твоя идея?
– Какая тебе разница, чья идея, – Олеся посмотрела на часы.
Было уже половина девятого. Скоро за ней заедет Валентин, а она стоит тут с этим рыжим. Олеся посмотрела на рыжего боксера так, что тот понял: строить иллюзии на отношения с ней бесполезно и самое лучшее ему сесть в машину и уехать. Но он продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
И тогда Олеся сказала:
– Ты извини. Но я должна идти.
Он кивнул, хотя и с неохотой.
– Иди.
Она пошла, а он стоял, провожая ее взглядом до подъезда и ругая себя за то, что не осмелился сказать то, ради чего сюда приехал. Всего три слова: ты мне нравишься. Робость, которой он никогда не чувствовал в поединке с противником, появилась в нем.
Когда подъездная дверь закрылась, рыжий вернулся к своей машине. Усевшись за руль, он достал из пакета бутылку шампанского и откупорив ее и подождав пока сойдут газы, выпил из горлышка почти всю.
Купленная для Олеси коробка конфет лежала рядом на сиденье. Рыжий открыл ее. Закусывать шампанское шоколадными конфетами ему не нравилось, поэтому изо всей коробки он взял одну единственную конфету. Пустую бутылку из-под шампанского выкинул на цветочный газон. Он уже стал отъезжать, когда к дому подъехал «Жигуль» пикап, и остановился на том самом месте, где минуту назад стояла белая «восьмерка». Из пикапа вылез парень на вид которому было не больше двадцати шести. Достав с заднего сиденья огромный букет цветов в яркой блестящей упаковке, он запер дверь машины, и задрав голову стал смотреть наверх по окнам.
В это время на балконе четвертого этажа появилась девушка. Рыжий глянул и узнал в ней Олесю. Увидев парня с цветами, она приветливо помахала ему рукой, что очень не понравилось рыжему Саньку. Белую «восьмерку» его из-за угла дома Олеся видеть не могла. Да ей сейчас было и не до него.
Приехавший парень, заулыбался и в ответ тоже помахал Олесе рукой, а рыжего Сашу эти телячьи нежности в буквальном смысле взбесили.
– Вот урод. Цветочки, херочки. Как все просто. Букет купил и теперь весь вечер ее драть будет. – Почувствовав обиду и в тоже время зависть к везунчику, рыжий Саша решил это так не оставлять. – Пусть повеселится с ней. Посмотрим, как он будет выглядеть потом, когда выйдет из подъезда, – сжал он огромный кулачище, наблюдая за тем, как довольный и не подозревавший об опасности соперник радостно заспешил к подъезду.
Все получилось так, как этого хотела Олеся, и даже удивилась, неужели он угадал ее мысли. Валентин появился на пороге ее квартиры с огромным букетом цветов. На Олесю он глядел такими восхищенными глазами, как будто вообще первый раз в жизни видит такую девушку.
– Такую как ты, я действительно вижу в первый раз. Ты очень красивая, – мечтательно проговорил он.
Что она красивая, Олеся знала это и сама. Еще в школе пацаны за ней увивались табунами и каждый прижимая в укромном уголке, шептал на ушко ласковые слова, называя ее самой красивой. И потом, когда повзрослела, парни и мужчины наперебой повторяли одно и тоже, лишь бы подобраться к заветной ложбинке между ее ног.
От Валентина ей хотелось чего-нибудь новенького.
– Мы же собрались поехать в ресторан, – напомнила Олеся, когда Валентин предложил этот вечер провести у нее дома.
Олеся была не против. Дома, так дома. Вот только одна проблема: угощать ей особенно Валентина было нечем. С тех пор, как погиб Борисов, денег не хватало и приходилось экономить на всем.
– Но мы можем просто посидеть и попить чаю, – сказал Валентин.
Чай у Олеси был. И даже нашлась к нему баночка абрикосового варенья.
– Должен тебе признаться, – улыбнулся Валентин, – абрикосовое варенье – мое самое любимое. Когда-то точно такое же, варила моя бабушка.
Олеся не знала, говорил ли он правду или же просто хотел, чтобы она не расстраивалась, но все равно было приятно. По крайней мере, он говоря так, помогал выкрутиться ей из неудобного положения. И пусть угощение не очень, зато от души. Так думала Олеся. Еще она думала о том, что Валентин нравится ей. Нравится его лицо. Хотя оно с небольшим шрамом. Но это ничего. Видно потрепала его жизнь. Как-нибудь Олеся спросит его об этом. Возможно, в другой раз. А сейчас не стоит. Ведь они знакомы всего ничего. И вот так сразу переходить к тому, что может Валентину не понравиться, Олеся посчитала не корректным. Поэтому они болтали о разной всячине, о чем только можно. Но прошло чуть побольше часа И Олеся стала замечать в поведение гостя некоторую озабоченность. Время от времени Валентин бросал взгляд на свои дорогие часы. Старался, чтобы Олеся этого не заметила.
Но Олеся заметила.
– Что-то не так? – спросила она, догадываясь, что он собирается уйти. Ради чего тогда стоило добиваться встречи. Ведь сам напросился. Олеся его за язык не тянула. А теперь, как видно, хочет смыться. Но ведь она не сопливая девчонка, чтобы вот так юлить с ней. И она решила спросить его прямо.
– Я тебе не нравлюсь? Ответь, пожалуйста, – попросила она с отдаленной обидой, не понимая, что ему не нравится. Вроде бы она старалась, делала все, чтобы ему угодить. И посидели они неплохо. Поговорили. Немного узнали друг о друге.