Роман с ЖКХ
Шрифт:
Кофейный аппарат пахал как сумасшедший, потому что первые посетители боялись зайти внутрь, в наш мир хаоса и беспорядка, и ограничивались покупкой кофе.
Но наконец-то всё было разложено, расставлено, настроено и прибрано. Я вышел наружу, вдохнул воздух полной грудью. Ко мне подошёл невысокий щуплый мужичок и спросил:
– Это помещение 7Н?
– Оно самое, – ответил я.
– А где мне найти его владельца – Бориса Николаевича? – поинтересовался незнакомец.
– Ельцин умер, и уже давно, – пошутил я.
–
– Я Фёдоров. Но не Борис, а Вадим, – доложил я.
Незнакомец достал несколько листков и начал в них копаться. Затем произнёс, внезапно посветлев лицом:
– Точно! У меня на повестке написано «Борис», а в постановлении – «Вадим». Вы-то мне и нужны.
– Мне – это кому? – спросил я.
Мужичок ловким движением извлёк из нагрудного кармана удостоверение, развернул его и показал мне. Там, на фото, я увидел его, одетого в форму, и узнал, что это Кирилл Владиславович Шутов, который является инспектором налоговой службы номер восемь.
Я не менее ловко достал свой смартфон и сфотографировал документ, а потом, широко улыбнувшись, спросил:
– Чем обязан?
– Да вот ищу вас, чтобы повестку вручить, – сообщил инспектор и улыбнулся в ответ.
– А чего не по месту жительства? – уточнил я с более широкой улыбкой.
– Да посылали мы вам письма, только они почему-то до вас не доходят, – ответил Шутов и попробовал улыбнуться ещё шире, но это у него почему-то не получилось, и он просто склонил голову набок.
– А в чём, собственно, дело? – перешёл я на деловой тон.
– Дело на вас заведено. Валютные нарушения, – Кирилл Владиславович тоже посуровел и вернул голову в первоначальное положение. – Надо прийти к нам на беседу 21 июня. Сможете?
– Смогу, – сказал я, выражая всем своим видом желание сорваться с места и бежать в налоговую инспекцию. – А что за нарушения?
– Не знаю, – приложив руку к области сердца, ответил мужчина, – но вам грозит штраф от двадцати до сорока процентов.
– Сорока процентов от чего? – поинтересовался я.
– Мне это неизвестно, моё дело маленькое, – произнёс инспектор. – Я должен вам вручить повестку и постановление. Вы не против?
– Вручайте, – разрешил я.
Шутов вытащил ещё несколько листочков, на двух из которых я расписался. Это были сама повестка и постановление № 77082315100092600001 о возбуждении дела об административном правонарушении.
Документы почему-то были без печатей и представляли собой копии очень плохого качества, включая подписи. Пока я разглядывал эти бумаги, Кирилл Владиславович распрощался и ушёл, напомнив мне о штрафе в двадцать процентов. А я стал ждать назначенную дату, чтобы узнать, за что меня хотят оштрафовать.
Но быть в неведении до конца июня мне не пришлось. На следующий день раздался звонок и бодрый голос спросил Вадима Николаевича. Незнакомый мужчина представился Владиславом Загребулько и сказал мне:
– Мы вам повестку послали. А не могли бы вы пораньше прийти к нам на беседу?
– Могли бы, – ответил я. – А когда?
– Да хоть завтра, – весело произнёс собеседник. – В три часа дня вас устроит?
– Устроит, – согласился я и добавил: – Непременно буду.
На следующий день около трёх я уже оформлял пропуск в восьмой налоговой инспекции для прохождения процедуры допроса. Встретил меня Кирилл Владиславович. Вместе с ним мы поднялись на седьмой этаж.
– Вы опротестовывать решение будете? – спросил он меня в лифте.
– Я ещё не знаю, о чём это решение, – сказал я. – Неизвестно, что опротестовывать-то.
– И не надо, – положив руку мне на плечо, заговорщически прошептал мне Шутов. – Эти адвокаты только деньги берут и ничего не делают. А с нами бодаться себе дороже. Мы же налоговики. А налогов сейчас собирается мало. Любой суд будет в нашу пользу.
– Это точно. Адвокаты только деньги берут, – кивнул я. – А вы сила. Вы государство.
Мы вошли в кабинет, где Кирилл Владиславович представил меня своему начальнику – тому самому Загребулько, который, в противовес тщедушному Шутову, был довольно крупным и в то же время подтянутым мужчиной примерно моего возраста.
– Владислав, – представился он. – Зовите меня просто по имени. Меня так все друзья зовут.
– Фёдоров, – в ответ сказал я. – Очень рад нашему знакомству. Зовите меня по фамилии.
Загребулько предложил мне присесть и начал допрос – задавал вопросы, заранее напечатанные на бумаге, и от руки вписывал в них ответы. Вопросы были разные, в том числе о моих жёнах (бывших и нынешних). Потом беседа плавно перешла к недвижимости, которую я продал в Чехии.
– Кому продали? – поинтересовался начальник.
– Квартиру – украинцам. Дом – сербам, – сообщил я и достал из своего портфеля захваченные с собой документы.
Но Владислав, даже не взглянув на них, спросил меня:
– Деньги как перевозили в Россию?
И тут я заметил, что у него дрожат кончики пальцев. Он перехватил мой взгляд и убрал руку под стол.
– В чемоданчике перевозил, – ответил я. – Чемодан чёрного цвета польской фирмы «Витчен». Кстати, хорошего качества. Рекомендую.
– А чего не переводами? – допытывался Загребулько. – Через уполномоченные банки.
– Так санкции же. Переводы не делают, – сказал я. – Пришлось снимать кроны, переводить их в доллары и везти, как в старые добрые времена. Декларации и всё прочее у меня есть.
Я достал из портфеля очередную пачку подготовленных документов, но Загребулько тоже их проигнорировал. Он устало вздохнул и произнёс:
– В общем, таить не буду: вы нарушили статью 15.25 КоАП РФ и вам грозит штраф двадцать процентов, а может, и сорок.