Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]
Шрифт:
И там, наконец, прозвучали обращенные ко мне сакраментальные слова:
— Пройдемте… Наверное, именно это и требовалось, чтобы выбить меня из состояния отупелой остолбенелости. Откуда только взялась былая энергия! Разъяренной кошкой вскочила я на ноги:
— Ну уж нет! Это вы со мной пройдете! К машине, вон она стоит! И подтолкнете как следует, аккумулятор, небось, совсем сел…
Прошло два дня.
— Хватит! — решительно заявила я. — Сколько можно испытывать мое терпение? Как покорная овца, я выполняю все требования. Куда надо — еду, что надо — делаю, а меня держат на голодном пайке, лишь время от времени подбрасывая жалкие ошметки информации. Больше я не выдержу! Или ты сейчас же мне все расскажешь, или я не знаю что сделаю! Передо мной опять сидел идеальный продукт цивилизации, и просто трудно поверить, что всего две ночи назад он тащил утопленника из воды. Впрочем, столь изысканное творение природы никто не мог бы заподозрить и в том, что он мог скрываться в заброшенной собачьей конуре на пустынном пляже… А ведь как первое, так и второе имело место, и он просто обязан был наконец все мне объяснить!
— А я думал, ты сама все поняла! — в своей обычной манере ответил мужчина моей мечты, позволив себе проявить невинное удивление. — Ведь ты принимала личное участие во всех событиях. Я принимала личное участие! Он это называет участием! Правда, после событий памятной ночи я действительно вместе с Мареком посетила несколько солидных учреждений, но назвать это личным участием никак нельзя. Я лишь украшала своим присутствием эти светские визиты, во время {Которых вежливые мужчины в штатском общались с Мареком с помощью малопонятных отрывочных (слов, жестов и взглядов. Мало того, что для меня тайна оставалась покрытой мраком, создавалось впечатление, что мрак только сильнее сгущается…
— Ну что ж, мой дорогой, — стараясь сохранить спокойствие, зловеще прошептала я, — в таком случае ответь мне на один-единственный вопрос. Ладно?
— Ладно. А на какой именно?
— А именно, кто ты такой, собственно, мое сокровище?
Сокровище удивилось так, будто я попросила поделиться со мной секретом разведения жирафов.
— Я?!
— Нет, шах персидский!
— Да обыкновенный человек, совсем обыкновенный. Главным образом журналист…
Нет, кажется, мне-таки с ним не сладить.
— Хорошо, — устало согласилась я, — пусть журналист. Тогда откуда же тебе все было известно?
— Мне ничего не было известно, приходилось обо всем самому догадываться.
— Слушай, если ты хочешь, чтобы меня хватила кондрашка, ты этого сейчас добьешься! Перестань издеваться и разговаривай со мной как с человеком! Мне надоело строить предположения, я хочу знать!
— Что ты хочешь знать?
— Все! Сама не знаю, с чего начать… Например, какого черта ты задавался с этой девкой? Зачем ломал всю эту комедию?
Марек ответил не сразу. Кажется, он вдруг засмущался. Он!
— Мне надо было увидеть ее в голом виде, — неохотно признался он наконец.
— Что?! В годом виде?
— Вот именно. Я подозревал, что именно она — тот человек, которого я разыскиваю, но надо было убедиться. У той должно быть родимое пятно в форме полумесяца…
— Можно знать, на каком месте? — ледяным голосом поинтересовалась я.
— Вовсе не на том, о каком ты думаешь. На бедре. Ну почти на бедре… Летом, на пляже, не было бы проблемы, но я не мог ждать до лета.
Переварив эту информацию, я вскоре смогла задать следующий вопрос:
— А чем вызвана такая необходимость? Не осматриваешь же ты всех встречных баб подряд…
— Знаешь что, может, мне лучше начать сначала? Это довольно длинная история. Меня интересовала не девушка, я разыскивал ее отца.
— Утопленника?
— Вот именно. Я потерял его из виду двадцать семь лет назад и поклялся найти во что бы то ни стало. И вот только теперь…
— Двадцать семь лет назад ты был сопляком.
— Правильно, причем во всех отношениях, в том числе и в буквальном смысле этого слова. Но как все послевоенное поколение, сопляком был самостоятельным и энергичным.
Вскоре после войны вместе с приятелем мы занялись поисками сокровищ. Искали их в замке. Принадлежал этот замок одному немцу, из старинной родовой аристократии. Его предки уже давно коллекционировали предметы искусства, и в их замке в Нижней Силезии подобралась неплохая коллекция. Этот же фашист.:.
— …барон фон Дуперштангель! — вставила я.
— И в самом деле, фамилия похожа. Так вот, этот фриц во время войны разъезжал по оккупированным немцами странам и грабил все, что попадало под руку. И прятал в замке.
— А ты откуда знаешь?
— А я под конец войны нанялся в замок работником. Немцев разгромили, барон сбежал, коллекцию же где-то спрятал. Вывезти ее он не успел, это точно, значит, или где-то закопал, или в замке замуровал. Вот мы с приятелем и взялись за розыски. Не думай, делалось все официально, с ведома властей, только широко не афишировалось, иначе не избежать было нашествия искателей сокровищ.
Вместе с нами поисками сокровищ в замке, тоже с согласия властей, занимался специалист, представитель какого-то музея, хранитель, что ли. Ему было поручено составить опись самых ценных коллекций, оставленных немцами на землях, возвращенных Польше после войны. И вот что-то в поведении этого хранителя показалось нам подозрительным. Я стороной навел справки, и оказалось, во время войны он состоял при господине бароне кем-то вроде секретаря по особым поручениям, помогая тому разыскивать и присваивать все ценное, что удавалось найти. Очень подозрительный оказался тип. И он упорно торчал в замке барона, пренебрегая своими прямыми обязанностями. Разумеется, делал вид, что что-то описывает, но сам тоже искал, это вскоре стало совершенно ясно. И когда понял, что мы с приятелем занимаемся тем же самым, подстроил нам такое…
Я слушала, затаив дыхание, и только теперь осмелилась заметить:
— Какая романтическая история!
— О, ты еще не знаешь, насколько она романтическая! Сейчас узнаешь. До конца дней своих не забуду то, что он нам устроил… Мы с приятелем обыскали все окрестности замка и шаг за шагом обстукивали и ощупывали сам замок. И попалась вам каменная кладка в таком месте, где ми ее не ожидали. Ни на что не похожая стена из кирпича, вернее, не стена, а колодец в стене. Он проходил насквозь через несколько этажей, а подобраться к нему по разным причинам можно было только снизу. Обнаружив подозрительную кирпичную кладку, мы с приятелем попытались исследовать ее. Это оказалось неимоверно трудно, приходилось пробиваться сквозь стену. Работали мы попеременно в тесном закутке подземелья, где двоим было не поместиться. Вдобавок прямо подобраться к кирпичной стене не удалось, долбить ее приходилось наискосок. Лежа на спине в тесной дыре, один из нас долбил над головой проклятую стену, а когда уставал, вылезал, и его место занимал другой. Пан хранитель тоже вышел на таинственную стену, тоже предполагал найти замурованные в ней сокровища и всячески поддерживал наше стремление пробиться к ним. Но пан хранитель лучше нас знал замок и принял меры. Ночью, воспользовавшись тем, что в дыре никого не было, он влез туда и поработал в нашем раскопе, изменив направление работ таким образом, чтобы мы, минуя первый этаж, сразу пробились в кирпичный колодец на втором этаже. А мы не знали, сколько каждый из нас сделал, и продолжали долбить и долбить, пока… Пока не случилось нечто ужасное.